В десять Тернбол взобрался на небольшую сцену и ударил в гонг, привлекая внимание присутствующих.
— Леди и джентльмены, — сказал он, когда все затихли. — Все вы знакомы с легендами Клондайка. Даже если вы добрались сюда на корабле, вам известно о храбрецах, которые бросали вызов смерти на знаменитых перевалах Чилкут и Уайт, неся свое снаряжение на спине. Эта хрупкая леди, которую я вам сегодня представлю, одолела Чилкутский перевал в феврале прошлого года. Кроме того, она потеряла брата. Но она не сдалась, добралась сюда вместе со своей знаменитой скрипкой и очаровала всех нас своей музыкой. Я помню, как впервые услышал ее игру здесь, в этом самом салуне, всего через пару дней после ее приезда. Ее слава опередила ее, но я не ожидал, что английская скрипачка, покорившая сердца жителей Скагуэя, окажется такой юной девушкой. Той ночью она довела меня до слез, заставила мои ноги плясать, а сердце — петь. И как любой другой мужчина в городе, я был очарован ее мужеством, талантом и красотой.
Тернбол повернулся к Бет, давая ей знак выходить на сцену.
Он взмахнул руками и повысил голос:
— А теперь позвольте представить вам нашу драгоценную, известную на весь мир Бет Болтон, Цыганскую Королеву Клондайка!
Под шквал аплодисментов Бет вышла на сцену со скрипкой в руке и поклонилась огромной толпе. Как в старые добрые времена, она начала выступление с «Китти О’Нейл», и в толпе вмиг вспыхнули улыбки. Затем она сыграла «Дни “49”», старую «Жигу Калифорнийской золотой лихорадки» и «Девушку из Гленши».
Потом Бет сделала паузу, и публика взорвалась овациями. Взмахом смычка заставив их замолчать, Бет обратилась к присутствующим с речью.
— Следующее произведение я написала сама, — сказала она. — Надеюсь, вы услышите в нем метель, бьющую в лицо на Чилкутском перевале, пилы на озере Беннет и почувствуете радость, которую мы испытали, отправляясь в плаванье после ледохода. Вторая часть посвящена горю, которое я пережила после смерти моего брата, и красоте Юкона весной. И наконец я поделюсь с вами весельем Доусона, ожидавшим нас в конце пути.
Работая на участке Оза, Джек не раз слышал, как Бет играла что-то очень красивое. Он считал, что это классическое произведение, и все собирался попросить ее сыграть его.
Теперь, когда она заиграла, Джек понял, что это та самая мелодия. С первыми до боли красивыми, пробирающими душу звуками он вспомнил Чилкутский перевал. Он шел вперед и вверх, борясь со снегом и ветром, согнувшись почти пополам под ношей, и тащил за собой сани. Бет удалось отразить в своей музыке отчаянье, усталость и страх, через который прошли все путешественники. Но Джек помнил, что во время восхождения, когда она оборачивалась, чтобы посмотреть на него, Бет всегда улыбалась.