Сказал так Ежик и побежал себе домой, а Беда глядела ему вслед и думала: «Посмотрим, как ты приготовился встретить меня». Вызнала она, куда Ежик спрятал яблоки на зиму, и перехоронила их в другое место. Хватится Ежик — нет яблок, и зальётся слезами: зима надвигается, поди запасись теперь, когда отошла уже пора яблочная. Вот уж посмеётся над ним Беда.
На другой день опять прикинулась Беда Крысой, прибежала к Ежику. Смотрит — стоит он над разворованным тайничком и... смеётся.
- Обворовали, — говорит, — меня.
- А чего ж тут смешного, — говорит Беда. — Ты всё лето запасался, а кто-то пришёл и забрал готовенькое. Плакать нужно, а ты скалишься.
Не могу я плакать, — говорит Ежик. — Я как представлю себе, как вор воровать ко мне шёл, как вздрагивал и замирал при каждом шорохе, так и смех меня разбирает. Сколько он, бедняга, страху натерпелся, пока яблоки мои таскал. Уж за один этот страх ему всё простить можно.
Но ведь надо же тебе жить как-то?
Проживу. Где сам чего добуду, где товарищи помогут. Не пропаду.
Слушает Беда Ежика и думает: «Ну погоди, я тебе ещё не то сделаю...»'
И сделала: сломала у Ежика избёнку.
Вот теперь увидим, — говорит, — кто сильнее, ты или я.
Прикинулась на другое утро Крысой, прибежала к Ежику. Смотрит — сидит Ежик у поваленной избёнки, голову повесил, грустный. Остановилась перед ним Беда, посочувствовала:
— Горе у тебя. Больно тебе.
Думает: «Разжалоблю его сейчас, он и расплачется». А Ежик вздохнул только и говорит:
— Не моя печаль печалит меня. Вот сижу я и думаю: хорошо, что эта Беда на меня угодила. Я крепкий, выдержу. А свались она на соседа моего, духом упал бы он. Как по думал бы: «Зима идёт, а мне жить негде», — и стала бы его
беда во сто крат тяжелее. А меня Беде не испугать. У меня товарищей полна роща. У одного недельку поживу, у другого. Перезимую как-нибудь, а весной новый домик поставлю, ещё лучше этого. Мы, ёжики, в беде не оставляем друг друга.
Услышала это Беда и пошла прочь. Поняла она, что не одолеть ей Ежика, что он сильнее её. Уходила она по просеке, а Ежик стоял у разваленной избушки и говорил:
— Ничего, выдержу. Беда, она ленивая. Она едет лишь на том, кто везёт её. Беда любит слабых. Слабых духом любит Беда.
Повадился медведь Тяжёлая Лапа к Лисе в гости ходить. Не успеет через порог перенести себя, а уж спрашивает:
— Чем ты меня, Лисонька, сегодня потчевать будешь?
Так и хочется Лисе крикнуть:
«Раскаткой по башке!»
Совсем медведь одолел её. Но как крикнешь? Он, медведь-то Тяжёлая Лапа, на слова скуп, зато щедр на затрещины. Кто от него в роще только не плакивал! Он такое сотворить может, что и голоса навсегда лишишься.