И как напророчила: с некоторых пор Ирина загадочно улыбалась Игорю, а тот тайно вздыхал, особенно смущаясь, если рядом оказывалась Дежкина.
— После работы, ребята, после работы. — Дежкина погрозила им пальцем. — Вообще, у нас какая-то нездоровая атмосфера постоянного флирта. Отчего это, интересно?
— Ну ясно, отчего. — Калашникова посмотрела на Клавдию невинным взглядом. — Весна же.
— Здрасьте! Февраль месяц!
— Не скажите — чувствуется! — горячо вступил и Игорь.
В дверь постучали.
— Да, войдите.
— Вызывали? — на пороге появился могильщик Федор и с интересом огляделся по сторонам, изучая обстановку кабинета и его обитателей. — Кузин, Федор Юрьевич, сорокового года рождения.
— Вызывали. — Ирина посмотрела на часы. — Правда, вы опоздали на час.
Кузин Федор Юрьевич удивленно взглянул на эту «барби», которая еще смела делать ему замечания, и ухмыльнулся.
— А у меня часов нету. Да и времени тоже маловато.
— Проходите, Федор Юрьевич, садитесь. — Калашникова указала ему на стул, на котором недавно сидел Бербрайер. Она как-то немного растерялась, как теряется каждый культурный человек, сталкиваясь с откровенным хамством.
— Сесть мы всегда успеем, — блеснул остроумием могильщик и сам же развеселился от собственной шутки.
— У нас очень быстро, это вы правильно заметили! — раздался строгий голос Дежкиной. — Опомниться не успеете, Кузин. Судимости были?
— Чего? — Кузин моментально сник. Глазки у него растерянно забегали.
— Судимости!
— Нет, не было… — Он вежливо улыбнулся.
— Приводы? Задержания? Административные взыскания?
— Было два. Но — смыл. — Он нервно сглотнул, подобострастно глядя на Дежкину.
— Чем смыли? — Клавдии потребовались некоторые усилия, чтобы сдержать смех.
— Ударным трудом! — с готовностью пояснил Федор Юрьевич. — Имею благодарности и поощрительные грамоты.
— A-а, ну тогда другое дело. — Дежкина понимающе кивнула. — А коронки золотые у покойничков часто подворовываем, а, Федор Юрьевич?
— Я?.. — Кузин обомлел. — Да провалиться мне на этом месте! Первый раз, нелегкая дернула, мать его… Оно как сверкнуло в яме, как блеснуло, так я прямо и схватил. А раньше — никогда. Мне раньше и могил вскрывать не приходилось ни разу.
Это было совсем другое дело. Теперь он смирный, законопослушный. Теперь он расскажет все, что знает.
— Давно работаете? — Клавдия несколько смягчила тон.
— Я-то?
— Нет, бедный Йорик.
— Кто? A-а, давно, давно. Семнадцать лет уже.
— И за семнадцать лет ни одной могилы? — Дежкина нахмурилась.
— Ну, было один раз… — Он опустил голову. — Но кто ж знал, что там могила? Мы участок новый осваивали. Ну и захватили, видно, кусок старого. А у нас ведь как — тридцать лет за могилой никто не ходит — хороним там снова. А в том месте даже и креста давно не было. Потом только по книгам сверились — был там когда-то «костяк». Это мы так меж собой мертвяков зовем, — пояснил он виновато. — Но там ни коронок никаких, ни колечка, ни одной даже цепочки завалящей. Только пуговицы медные. Видно, офицер был какой-то. С сороковых годов как раз могила.