Я поселюсь вон у того, поблескивающего.
Стали отговаривать его птицы:
Что ты, это же болото. Выбери себе что-нибудь почище : озеро или рощу какую.
Но чем сильнее отговаривали Кулика птицы, тем больше казалось ему, что хитрят они, сообща объегоривают его.
Знаю я вас, — кричит. — Сами хотите там поселиться, вот и отговариваете. Не выйдет. Я вас, мошенников, насквозь вижу и даже дальше. Вам не провести меня. Я первый выбрал это место, мне и жить там.
Поспорили с ним птицы, поспорили и отступились:
Селись, — говорят, — шут с тобой. Куликай там до скончания века, раз ты темный такой — товарищам не веришь.
Полетел Кулик. Летит, поварчивает:
Хитрецы! Обмануть меня метили. Но я не дураком родился, на то у меня и голова большая на плечах, чтобы в обиду себя не давать.
Прилетает он к тому месту, что издали так заманчиво поблескивало, смотрит, а это и впрямь болото, тусклое, загнившее. Тиной от него тянет. Видит Кулик — нехорошее место выбрал. Да делать нечего: решенного не перерешить. Сел у болота и давай нахваливать его во всю ширь своей большой головы:
Чудо болото! Мечта, а не болото. Всю жизнь можно искать и болотистее не найти... Ишь как пузырится, будто живое! Дышит будто.
Свил себе Кулик гнездо у берега, женился и стал жить в нем семейно. Так до сих пор и живет у своего болота. И надоело оно ему — жуть как, но виду Кулик не подает. Правда, забудется иногда, повесит голову и сидит, грустный, серый. И мысли у него в это время грустные, серые: ошибся он тогда при дележке, не то место для жизни выбрал, правильно тогда говорили товарищи — выбери что-нибудь другое! Не послушался.
Сидит так Кулик, печалится, но чуть завидит кого, тут же встрепенется и давай кричать:
— Ах, какое болото! До чего расчудесное у меня болото — самое разболотное из всех болот.
Пусть хоть другие думают, что ему хорошо, что ему счастливо.
Зто только теперь земля наша старенькой стала, морщинками оврагов покрылась, взбугрилась вершинами гор, а когда-то она была молодой и все на ней только-только рождалось. Родилось однажды и первое Озеро. Лежало оно в своих молоденьких берегах и думало. И думы его были светлыми, чистыми, молодыми, как отраженное в нем небо.
Думало Озеро: вот придут к нему травы, поселятся на его берегах птицы и будет возле него и зелено и весело. И когда пришли и встали у его берега три цветка, три друга — Трилистник, Белокрыльник и Сабельник, — сказало: — Вам здесь хорошо будет: я буду досыта поить вас водой.
— Смотрите, какое приветливое озеро, — сказал товарищам Трилистник, И предложил: — Давайте сделаем для него что-нибудь такое, чем оно могло бы гордиться.