По дороге на лесном пригорке он встретил еще одну парочку. Мужская особь не походила на сатира: скорее это был огромный дед с прядями зеленых, словно болотная тина, волос и такой же зеленой бородой. Низ туловища странного деда был полностью обнажен и лежал на распластанном теле рыжеволосой красавицы, выше пояса шла заткнутая к подмышкам и вывернутая наизнанку рубаха из грязного льняного полотна. Рядом на траве валялись домотканые штаны и старые, стоптанные сапоги. Рыжая плутовка, широко раздвинув ноги, подбрасывала на себе кряжистого любовника, охала, стонала от удовольствия и сладострастно покусывала алые, полные губы.
Махнев засмотрелся и на эту парочку. Зеленовласый дед оторвал голову от шеи женщины и вперил очи на любопытствующего Владимира. От страха у Владимира перехватило горло: он даже не успел вскрикнуть, изо рта вырвался лишь приглушенный хрип. Дед смотрел пустыми, темными глазницами, в глубине которых мерцал фосфорный огонь.
«Это же леший!» – осенила молниеносная догадка.
Похотливое дыхание и стоны ночного леса, утопающего во всеобщей вакханалии, взорвались раскатами сильного грома, диким голосом вскрикнула ночная птица. Владимир вздрогнул, по телу побежали мурашки. Он снова посмотрел на рыжеволосую партнершу лешего. О, ужас! Вместо красавицы под телом деда извивалась страшная уродина, похожая на лесную кикимору. Рыжие волосы вмиг позеленели, цвет тела стал бусым[80], а местами даже покрылся турмалиновыми трупными пятнами. Лицо сделалось плоским, губы вывернулись и срослись с обрубленным носом, глаза провалились, руки вытянулись и скрючились на концах. Парочка на миг прекратила любовную игру и, вывернув длинные шеи, уставилась на Владимира. Потом монстры принялись гнусаво хихикать. Почудилось, что вместе с ними засмеялся и загукал целый лес. Со всех сторон, незнамо откуда к Владимиру полезли ветки и корни деревьев. Они царапали спину, путали волосы, цеплялись за воротник, рвали пуговицы, швыряли его из стороны в сторону.
Владимир едва владел собой, он с трудом уворачивался от натиска лесных гигантов. У него было одно желание: бросить все и убежать домой. Но он вспомнил о Глаше и постарался взять себя в руки. Тем более что среди густых деревьев блеснула полоска лесного озера. Одно довольно сильное, кряжистое дерево подхватило его за воротник вилообразной веткой и швырнуло поближе к вожделенному песчаному берегу.
Владимир огляделся. Как и ожидалось: хрустальная поверхность лесного озера в свете огромной луны казалась расплавленным жемчугом, пробитым холодными, белыми лучами. Серебристая лунная дорожка утекала в камышовый край, где спали, покачиваясь на легких волнах, длинноногие, розовые фламинго. От клубнично-сливочных перьев этих диковинных птиц в небе висело легкое облако, похожее на северное сияние или кружевную радугу.