Он понял, что потасовки не избежать. Свирепые сатиры были настроены решительно. Мелькнули разгоряченные волосатые морды, блеснули колючие, темные глаза, пахнуло горячим козлиным потом. Один из сатиров со всего маху огрел Владимира по голове палкой, другой саданул кулаком в глаз и разбил губу. У Махнева поплыли перед глазами лиловые и красные круги, он обмяк и чуть не потерял сознание. Правда, он тоже успел поработать кулаками, и один из сатиров взвыл от полученного удара.
Вдруг из чащи раздался чей-то трубный звериный клич и раскатистое залихватское уханье. Сатиры встрепенулись и прекратили драку. Словно завороженные, они бросили палки и поскакали в темноту ночного леса. Густые черные заросли поглотили их плотные, разгоряченные тела.
«Хорошо, что их кто-то позвал, – подумал Владимир. Голова раскалывалась от боли, во рту появился привкус крови. – Иначе они бы и вовсе убили меня или покалечили».
– Владимир Иванович, – послышался жаркий шепот из кустов. – Вы живы?
– Жив-жив, Глашенька. Сейчас пойдем домой. – Владимир подбежал к русалке.
– Я так испугалась за вас, – всхлипнула она. В лунном свете ее фиалковые глаза казались огромными и блестящими. В них стояли слезы.
– Не бойся, милая, – Владимир с трудом переводил дыхание. Разбитая губа сочилась кровью, припухший правый глаз почти ничего не видел. – Давай-ка я закину тебя на плечо. Так будет лучше.
Владимир так и сделал – теперь рядом с лицом, закрывая боковой обзор, покоился увесистый, округлый зад тяжеленькой наяды. В нос назойливо лез запах тины и свежевыловленной рыбы…
Идти стало немного легче. Он делал сто или двести шагов, останавливался, отдыхал и шел дальше. Пару раз перед ним мелькнули насмешливые морды сатиров, испуганные и удивленные глаза лесных нимф. Вслед несся хохот, цоканье языков и улюлюканье. Во время очередного привала к ногам прыгнула белка. Он узнал ее. Это была Софи.
– Ах, Володечка, и вправду говорят: охота пуще неволи, – хмыкнула она и присела на сосновую ветку прямо перед глазами Владимира. – Что же ты моим предложением не воспользовался? Я ведь тебя ждала и обслужила бы по высшему классу. – Софи сузила глаза и присмотрелась к подбитому глазу Владимира. – Батюшки! Это кто же тебя, красавчика, так разукрасил? Идем ко мне в мою избушку, на пятую опушку. Туда, где осинка с золотыми апельсинками растет… Я приложу тебе на глаз лопушок, а губы соком драчун-травы смажу, и все как рукой снимет, станешь лучше прежнего. А рыбку-то ты в пруд отпусти или в болотце. Негоже рыбам по дорогам хаживать, по полям разгуливать, к добрым молодцам в приличные дома заруливать!