Поглядев в зеркало, висевшее в уборной, он остался вполне доволен собственным отражением. «А синяк придает лицу определенный отпечаток мужественности. Я – боец и я заслужил свой трофей. Но рожа-то – дурацкая! Может, и не придает он мужественности, а только другого нам не предложили. Эх!» – думал он. И перед тем как покинуть уборную, Владимир решил внести маленький штрих. Взгляд упал на красный, будто рубиновый стеклянный флакон с иностранным, скорее французским одеколоном. Рука потянулась за ароматом. Отвинтив крышку, Владимир щедро зачерпнул добрую порцию содержимого и вылил ее себе на голову, живот, подмышки и шею.
О, ужас! Что это было? От него пошел такой ужасный запах, какой бывает в рыбной лавке после многолетней торговли. Во флаконе оказался застарелый рыбий жир!
«Спасибо вам, господин наставник! Вы, как всегда, очень любезны! – Владимир закипал от злости. – Черт! Черт! Теперь мне снова надо мыться!»
Ему понадобилось около получаса, чтобы отмыть этот противный, тошнотворный запах. Когда он вернулся в спальню, русалка успела задремать, синие глазищи были закрыты шелковыми ресницами, темные бровки сосредоточенно сдвинуты – она мерно и глубоко дышала. Белые, упругие холмы спелых грудей вздымались от ровного дыхания.
– Ты уснула, моя милая, пока я намывался, словно кисейная барышня… – он наклонился и поцеловал русалку в спелую грудь. Она проснулась и посмотрела на него так ласково, что у него перехватило дыхание и защипало в глазах.
Русалка приподнялась и обняла Владимира за плечи.
– Глашенька, ты замерзла?
– Нет, я хорошо себя чувствую, – проговорила она нежным голоском и кокетливо выставила голое бедро.
– Ну отчего ты такая холодная? Давай я укрою тебя одеялом и обниму покрепче, ты и согреешься.
Он так и сделал. Обложив ее пуховым одеялом, он лег сзади и крепко обнял. Прошло несколько минут. Даже сквозь толстое одеяло он ощущал волнительные обнаженные полусферы ее молочно-белых ягодиц. Его вновь охватило всесокрушающее желание – фаллос напрягся еще сильнее.
– Нет, я больше не могу!
Он откинул одеяло и перевернул ее на спину. Русалка с готовностью поддалась навстречу, мягко разведя стройные ноги. Жадные губы коснулись упругих сосков, руки с силой раздвинули бедра еще шире. Из груди русалки вырвался сладострастный стон. Как только он вошел в нее, ему тут же стало не по себе… Его каменная плоть, ожидавшая привычного теплого, упругого сжатия и горячего, жадного скольжения ощутила… А, впрочем, Владимир ничего не ощутил, кроме обволакивающего мягкого холода. Ему казалось, что член погрузился в сосуд, полный холодной воды. Сделав несколько движений, он остановился, а верный каменный друг вдруг обмяк, скукожился и выпал со странным хлюпающим звуком.