Девлин стояла в пустом коридоре возле комнаты 429, и ее правую руку оттягивал вес револьвера.
Высокий голос Рейнольдса легко пробивался сквозь дверь:
– Я хочу, чтобы ты сейчас же сняла это и села. Знаешь, сколько денег я сделал в этом году?
– Сколько? – спросила Рейчел.
Раздался звук, похожий на хлопок.
– Я тебе не разрешал со мной говорить. Восемьдесят четыре миллиона. За один год. Это заставляет тебя потечь, сучка?
Деви показалось, что она слышит шаги на лестнице в другом конце коридора. Она метнулась в альков и стала ждать, но никто не появился.
Вернувшись к двери, девочка услышала скрип кровати и пыхтение Рейнольдса. Между тяжелыми выдохами он выговорил:
– Можешь стонать или визжать, сучка, не стесняйся.
Ее мать застонала.
– Ты знаешь, что, если б я хотел, я мог бы тебя убить? – спросил он, задыхаясь.
Девлин вытерла слезы, чтобы они не застилали глаза. Она попыталась остановить себя, но все же заглянула в глазок и увидела, что происходит в комнате. Девочка сразу поняла, что ей не следовало этого делать и что она никогда не сможет стереть из памяти эту картину: как низенький толстый мужчина насилует ее мать. Жгучая ярость зародилась в ее груди, перехватила ей горло, выбила слезы из глаз.
Деви положила руку на дверную ручку и повернула ее. Ручка подалась – дверь была не заперта.
Девлин уже готова была открыть ее и шагнуть внутрь, но остановилась, загоняя ярость обратно в глубины души. Она могла бы пристрелить этого человека на месте, но выстрел заставил бы всех, кто есть в коттедже, сбежаться на четвертый этаж. Тогда у нее не будет возможности спрятаться до ночи, а потом пробраться наружу и обратно к палатке, чтобы дождаться возвращения пилота. Выстрелив, она спасла бы мать на несколько мгновений, но в итоге погубила бы их обеих.
Отпустив ручку двери, Деви бессильно прислонилась к стене.
Она беззвучно плакала, молясь, чтобы ее мать мысленно была не здесь, чтобы как-нибудь сумела ускользнуть сознанием в другое время и место – в детство, в день своей свадьбы или, может быть, в тот день восемь лет назад, когда они всей семьей праздновали Рождество на Таити, открыв подарки на рассвете на берегу моря.
Когда Рейнольдс закончил развлекаться с Рейчел, Девлин прокралась обратно в комнату 420 и закрылась изнутри.
Она ждала много часов, скорчившись в углу, вне поля обзора глазка. В окно девочка видела, как серое небо становится белым, а через некоторое время вновь начинает темнеть. Ее мучили голод и жажда. Она молилась за Кейлин, за отца и мать, но, несмотря ни на что, осознание того, что Рейчел находится неподалеку, вызывало в ее душе тепло, которого она не ощущала уже много лет.