– Слышу, – отозвалась Кейлин. – Противник обнаружен. Всеобщая проверка.
– Деви на связи. Мы в порядке.
– Кен и Шон. Мы в порядке.
Через пару секунд Шарп спросила:
– Сьюзан? Люси? Вы меня слышите?
Ответа не было.
– Кейлин, ты слышишь или видишь что-нибудь в южном крыле? – уточнил Уилл.
– Нет, был только звук разбитого стекла и крик из твоего коридора, это меня отвлекло. Всем оставаться на своих местах, я пойду проверю.
***
Кен резко поднялся на ноги, как будто некоторое время намеревался встать, копил решимость и вдруг собрался с духом, чтобы выпрямиться.
– Папа, – прошептал Шон, – что ты делаешь?
– Знаешь, мы не работаем с этой валютой. – Пожилой мужчина взмахнул «Моссбергом». – Если мы будем тут сидеть, нас убьют.
Он бросил дробовик на пол.
– Куда ты собираешься идти?
– Наружу.
Кен решительно прошагал двадцать футов до двери и откинул железные засовы.
– Пап, ты в этом уверен? – все так же шепотом спросил его сын.
– Я люблю тебя, Шон. Прости, что привез тебя сюда.
Кен открыл дверь, и его сын увидел, что за козырьком, нависающим над дверью, намело сугробы выше пояса, а перила веранды засыпаны почти доверху. От холода, хлынувшего в коридор, на глазах выступили слезы.
Кен переступил порог и закрыл за собой дверь.
***
Стоя у выхода из алькова, Джонас надвинул на глаза очки и осмотрел коридор. Чуть дальше лежало тело застреленной им женщины – неподвижное, с раскинутыми в стороны руками. Чуть поодаль на полу валялся дробовик. Джонас подошел и поднял его.
Посмотрев в конец коридора, выходящий в вестибюль, он увидел яркие зеленые отблески – вероятно, свет фонарей. Можно было даже различить силуэт человека, сидящего на приступке камина.
Джонас снял белую парку и теплые штаны, но вместо того, чтобы идти дальше по коридору, повернулся и направился к лестнице.
***
Кен стоял под козырьком, чувствуя, как холод проникает под его свитер. Глаза, привыкшие к свету фонаря в коридоре, только через минуту начали различать в свете луны окружающее пространство – веранду, погребенную под снежными заносами высотой в фут, перила, местами занесенные снегом, а местами торчащие наружу, и лес в пятидесяти ярдах восточнее особняка. Из леса вытекал ручей, черный в лунном свете, на отмелях скапливались снежные наплывы, и в их форме было что-то чувственное – они напоминали изгибы нагого белого тела.
Увидев следы, идущие параллельно перилам, Кен изумился: почему они не привлекли его внимание первым делом? Равно как и фигура человека, стоявшая там, где эти следы заканчивались, футах в тридцати от дальнего угла веранды. Оружие в руках этого человека смотрело прямо на Кена.