– Привет, малышка. – Она теперь тоже носила другое имя, но Джо избегал произносить его, называя ее «малышкой» или «солнышком» – или вообще никак.
– Привет, папа.
– Кто эта женщина, с которой ты сейчас говорила?
– Она не сказала.
– Что ей было нужно?
– Она спросила мое имя, узнавала, далеко ли отсюда я живу.
Мужчина включил мотор, и пикап начал постукивать и вибрировать.
– Зачем ей это понадобилось? – нахмурился он.
– Понятия не имею. Я как-то отцепилась от нее, сказала, что мне надо идти. Думаешь, она коп?
– Не знаю.
– Можно я поведу машину до дома?
– Не сегодня, солнышко. – Джо переключил передачу и вывел машину на проезжую часть, а потом медленно проехал мимо школы, высматривая женщину, которая расспрашивала его дочь. – Какого цвета волосы у нее были?
– Темно-каштановые. Она красивая.
Теперь из школы толпой выходили старшеклассники, и среди их высоких фигур было трудно заметить ту женщину.
– Что не так, папа? – спросила юная пассажирка.
Там не было женщины. Только школьники.
– Ты же знаешь, нам нужно быть очень осторожными, – напомнил мужчина дочери.
– Нам снова придется уезжать?
– Пока не знаю, милая. По крайней мере, не сегодня.
Фостер покрутил руль, разворачивая машину в обратном направлении, и поехал за город, вверх по холмам, к дому.
Ферма стояла в роще голубых елей в полутора милях к югу от городка. На задворках дома начиналось маленькое пастбище, а восточную границу принадлежащих этой ферме земель очерчивала река Манкос. Во время весеннего разлива в доме был слышен ее рев.
Уже полностью стемнело. Через открытые окна в дом вливался вечерний воздух – он нес запах увядающих листьев, кислых яблок и навоза с ближайшей фермы.
Девочка достала из шкафа подушки, а мужчина включил DVD-проигрыватель. В прошлый раз они не досмотрели «Головокружение»[3]. Фильмы помогали девочке переносить терапевтические процедуры, и отец с дочерью просмотрели уже больше тридцати картин Хичкока. Мужчина сел рядом с девочкой, а она наклонилась вперед, навалилась на подушку и смотрела, как Джимми Стюарт целует Ким Новак в номере отеля, озаренном зловещим зеленым светом.
Ладонями, сложенными «чашечкой», мужчина равномерно колотил по спине дочки. Через пять минут он велел ей откашляться, а потом она сменила положение тела, улегшись на бок.
Вскоре после того, как родилась дочь, они с женой стали называть ее «соленой деткой», поскольку, когда бы они ни целовали ее в лобик, тот был соленым на вкус. Как-то раз мать упомянула об этом при педиатре, и он сразу же выписал направление на анализ пота – и анализ оказался положительным. Молодые родители и понятия не имели, что чрезмерно соленый пот – главный признак муковисцидоза.