Она поссорилась со всеми близкими и страдала от чувства вины. Они все, что есть у нее в целом мире. Если не считать вампира. Ты моя… мы предначертаны друг другу.
Вдобавок ко всему этому, она по-прежнему оставалась заложницей ситуации… будучи не в силах ничего сделать, лишь наблюдать, как Дакийский и Кас, вероятно, простятся с жизнью.
Слезы ничем не помогут. Что делать? Выйди на улицу и растворись в ночи. Но ноги отказывались нести ее наружу.
Одна на балконе, так высоко… в темноте? С «несовершенным» защитным заклинанием?
Разве имеет значение то, что те Врекенеры мертвы? Что если придут другие? Беттина подозревала, что этот страх навсегда изувечил ее. Она не могла просто отключить его…
Что делать? Работать! Да, она затеряется в творчестве.
Беттина поспешила в мастерскую, и, войдя внутрь, глубоко вдохнула. Знакомые запахи помогли ей сконцентрироваться. Когда, казалось, что весь мир рушится вокруг нее, творчество оставалось ее единственной константой.
В течение получаса Беттина закончила изготовление заказа для Клиентки. Ей осталось только прикрепить две подвижные части оружия… крайне важный пружинный механизм и лезвие. Затем гравировка и завершение. Так близко.
Что будет, когда она закончит с работой? Как будет общаться вечером с Дакийским?
Собирая необходимые инструменты, Беттина представляла, что скажет ему. Сначала она отругает его за то, что он взял ее кровь.
Раньше она не знала наверняка, заполучил ли он ее воспоминания. Теперь знала. Она устала от всех, кто не считается с ее чувствами.
Отругав его, она потребует ответы! Ты специально заполучил мои воспоминания? Почему преподнес мне эти головы таким способом?
Ты… ты боишься умереть завтра?
В комнате замерцал Салем.
— Что случилось, крошка? Выглядишь так, словно вот-вот заплачешь. Не где-нибудь, а в своей мастерской? Это место для тебя, как нирвана.
— Почему ты спрашиваешь? Я знаю, что ты слышал мой разговор с Касом.
— Справедливо.
— Я нарушила данное ему обещание. Он отрицает свой инстинкт, идет на жертвы, чтобы быть со мной. А я его предала.
— Он хочет похвалы за то, что не ебет шлюх? — Салем разместился в ее сережке. — Какой молодец, что не совал свой хуй во всех блядей Руна… несколько ебучих дней своей бессмертной жизни. Серьезно? Он хочет печеньку за то, что держал член в штанах? Пусть попробует не трахаться восемнадцать лет!
Сегодня акцент кокни Салема был особенно сильным; в любую секунду Беттина ожидала услышать: «П-пожалуйста, сэр, я хочу добавки».
Она покачала головой.
— Не переворачивай все с ног на голову, сильф.