Треан с трудом осознавал победу, и даже свои раны… пока не потерял слишком много крови. Он приказал своему оруженосцу перебинтовать грудь и заставил себя ждать достаточной регенерации, чтобы остановить кровотечение.
Треан не чувствовал боли, он ощущал непреодолимую потребность овладеть Беттиной. Теперь, когда он мог предъявить на нее свои права без последствий, ничто не встанет у него на пути.
Ничто. И уж точно не Каспион Охотник.
— Будь осторожна, женщина. Однажды лимит моего терпения будет исчерпан. В один прекрасный день ты убедишь меня, что хочешь его, как никого другого.
После прошлой ночи Треан думал, что они достигли взаимопонимания.
Может быть, ему только казалось, что Беттина переживала за него во время битвы, желая этого так сильно, что почти поверил в это. Неужели он никогда не завоюет ее?
Возможно, не ее привязанность… но после сегодняшней победы она принадлежит ему по праву. Я почти выиграл этот турнир.
— Это не так, — ответила Беттина. — Я уже объясняла тебе, почему чувствую себя так плохо. Я не могу заниматься любовью с мужчиной, который убьет моего лучшего друга.
Лучшего друга? Возможно ли?..
— Я очень переживала сегодня ночью, — сказала она с отчаянием в голосе. — Я не смогу пройти через это еще раз!
Беттина потерла лоб, задев свою маску, и в этот момент сердце Треана предательски дрогнуло.
Черт побери! Выдохнув, он спросил:
— А если я скажу, что есть способ, чтобы и Каспион, и я завтра остались живы?
Она перестала пятиться.
— Как? Разве это возможно?
— Отдашься ли ты мне сегодня ночью?
Она бросилась к нему.
— Скажи мне, как!
— Я нашел лазейку в правилах. Я все объясню позже… мое желание слишком велико, я с трудом контролирую себя. Ты доверяешь мне?
— Ты можешь поклясться, что вы оба останетесь живы?
— Клянусь.
— Вы с Касом оба уцелеете?
— Да. Сейчас ты отдашься…
Беттина бросилась в его объятия, обвиваясь вокруг Треана, целуя его лицо. Руками она стиснула его раненую шею, а грудью прижалась к перебинтованной груди; но Треан не чувствовал ничего, кроме удовольствия.
* * *
Впервые с того момента, как начался этот кошмарный турнир, у Беттины появилась надежда.
Дакийский сказал, что и он, и Каспион останутся живы. А он никогда не лжет.
— Я верю тебе, вампир. Я доверяю тебе.
Когда он переместил ее на постель, она засмеялась ему в губы.
Треан усмехнулся в ответ.
— Моя веселая чародейка. Все будет хорошо.
Он снял с нее маску и убрал в карман.
— Ты так добр ко мне, Дакийский.
— Зови меня Треан.
Она смахнула темную прядь волос с его лба, прекрасно зная, что смотрит на него мечтательно.