Скопин-Шуйский обратился к родственнику, ведущему допрос:
— Не спеши, Дмитрий. Баба молодая и рода княжеского. С ней нужно сыск вести бережно. Покормить, расспрашивать ласково.
— Я и так ласков чрезмерно, — сказал Дмитрий Шуйский.
А князь Михаил сделал жест. Появилась служанка в белом крестьянском платье с серебряным подносом в руках. Мягко ступая, она принесла гуся с яблоками и выпеченный в форме замка пирог. Еще одна прислужница, худенькая девушка, внесла большой позолоченный кувшин с вином и несколько засушенных заморских фруктов на закуску.
Скопин-Шуйский отломил гусиную ножку и кусок пирога, повернулся к пленнице:
— Перекуси с нами, Анастасия Петровна.
Женщина судорожно сглотнула. Она уже двое суток не ела. Запах только что запеченного гуся щекотал ноздри.
Дмитрий Шуйский недовольно сказал:
— Не пирожками и гусятиной такую бабу надо баловать, а батогами по пяткам!
Анастасия не притронулась к угощению, но молча плюнула в сторону Дмитрия.
Шуйский заорал:
— Хватит! На дыбу ее вздернуть!
Палачи приблизились к женщине, но князь Михаил снова остановил изуверов:
— Назад! Рано ее на дыбу! Допрос еще не учинили как следует.
Брат царя посмотрел на Скопин-Шуйского взглядом, в котором было столько злости, что можно выцедить яду на целый полк лучников с отравленными стрелами. Еще бы, срывает такое удовольствие — писаную красавицу на царской дыбе помучить. Может, он на дочь Трубецких виды имеет?
Шуйские и Трубецкие — давние соперники. Если род Шуйских представлял собой одну из ветвей Рюрика, то Трубецкие брали начало от самого Кия, основателя Киева. Это один из старейших родов на Руси, так же претендующий на власть и на царство после того, как прямая ветка царского рода отпала.
Дмитрий и Михаил принадлежали к одному роду. Но Шуйский не любил Скопин-Шуйского. Дмитрия раздражала растущая популярность молодого богатыря, на фоне которого сам Шуйский выглядел заморышем. Тем не менее, брат царя прислушивался к князю Михаилу. Вот и в тот раз Дмитрий дал палачам отбой и продолжил допрос.
— Занималась ли ты непотребным для бабы делом, брала ли в руки саблю и рубила наших солдат? — спросил Шуйский.
Анастасия на это ответила:
— Я все делала, что велел мне мой долг перед своим народом! Я воевала против злой власти господ.
Дмитрий недовольно сказал:
— В первую очередь твой долг — это долг перед Богом. Сказано в писании: повинуйтесь рабы господам, не только добрым, но и злым. Ибо это ваш грех перед Всевышним Творцом!
Анастасия, ничуть не смутившись, ответила:
— Когда Адам пахал, а Ева пряла, где в это время была знать?