Впрочем, не будем отвлекаться. Трудовой путь: рабочая школа, в девять лет прикреплён к Арзамасскому танковому заводу. Затем государственный институт муниципального управления. Воевал: первый ближневосточный фронт, курсы политработников, первый белорусский фронт, ранение и служба на втором Сибирском в армии Лемешева. А, вот и понятно, почему не женат: вся Сибирь изгажена китайскими грязными бомбами, удивительно, что труп в темноте не светится…
Далее рост в звании до полковника политической службы, партийная работа, перевод из действующих частей в Москву и венец карьеры — тёплое кресло депутата Народного Собрания. Отличная карьера, ничего не скажешь. Фото и видеоархив я решил пропустить, переписку и историю поиска в Сети тоже — займусь этим потом.
Я посмотрел на убитого депутата и снова перевёл взгляд на сияющее здание Дворца. Пал Палыч живьём не слезет, пока убийца не будет найден и показательно осуждён: где ж это видано, в центре Москвы, в двух шагах от Дворца Советов убит не кто-нибудь, а целый депутат. Не то, чтоб они были особо важны — законодательной властью Собрание можно было назвать лишь в кавычках, — но всё равно. Это был плевок в лицо.
— Я на месте, — отрапортовал я Пал Палычу, когда вызов от него зажужжал у меня в черепе. Фотографии убитого сменились изображением начальника — лысенького, толстенького, похожего на артиста Леонова, но, в отличие от него, с бесцветными серыми глазами настоящего чекиста.
— Дай картинку, — приказал он, и я переключил глаза в режим камеры. — Это точно он? — спросил шеф с надеждой.
— Точно, — ни с того ни с сего в моём голосе проявилось злорадство, неуместное и неожиданное для меня самого.
— Твою ж мать, — простонал начальник с такой тоской в голосе, что мне стало его даже немного жаль. — Ну твою же мать!.. Ты уже начал осмотр?
— Нет, я только прие…
— Тогда начинай! — резко сказал Палыч, и жалость тут же улетучилась. — Остальных ребят не жди, они когда ещё подъедут. И держи меня в курсе. Смотри, Сам будет меня насиловать, а я — вас. По цепочке.
— Да знаю я, знаю, — скривился я. — Можно было и не напоминать.
Пал Палыч отключился.
— Свальный грех, блин, — я выругался и приступил к осмотру.
Для начала ознакомился с заключением баллистической экспертизы и присвистнул от удивления: зависшая в воздухе ярко-красная линия вела к шпилю разрушенной гостиницы «Украина». Кто-то, стрелявший чертовски метко, сумел забраться на самый верх здания, которое уже давно собирались восстановить, но всё никак не могли взяться. Оно стояло так уже несколько десятков лет, скалясь выбитыми окнами из-за уродливой железобетонной стены-саркофага, — как древний замок с привидениями, полный смертельно опасных сокровищ. Во время первой грязной атомной бомбардировки постояльцы находились внутри, и ценное содержимое отеля уцелело, но безбожно фонило, убивая неудачливых мародёров.