— И что? Наше предприятие вообще одна большая опасность.
— Ты забыл, что у нас груз?
— Отчего же. Помню. Как и то, что время нас поджимает.
— Я запрещаю… — начал было Плужников непререкаемым тоном.
— Жене своей запрещать будешь, — зло оборвал его Петр. — А приказывать подчиненным. А мне ты ничего запретить не можешь.
— А ну останови.
Петр скосил взгляд на Плужникова, и рассмеялся. Странная реакция учитывая то простое обстоятельство, что на него уставился черный зрачок пистолета. Но…
— Слушай, Кеша, я поражаюсь, как вас таких дебилов в разведке держат, — даже не думая останавливаться, произнес Петр. — Ну чего ты смотришь? Стреляй. Только тогда уж ваше золотишко точно не дойдет до адресата. Думаешь власти не станут разбираться по факту убийства? А может веришь в то, что журналисты не поднимут шумиху вокруг этого? А их тут пруд пруди. Осознал? Тогда убери ствол, — откинув в сторону показную веселость, строго произнес Петр. — А еще раз наведешь на меня, оружие, пришибу к бениной маме. И учти, Кеша. Я своему слову хозяин.
— Не нарывался бы ты, Петр.
— Это еще разобраться надо кто из нас нарывается, — огрызнулся пастухов.
Деревенька небольшая, всего-то дворов тридцать. Но есть центральная площадь, ну или некое более или менее свободное пространство. Здесь расположена лавка, она же постоялый двор и некое питейное заведение. Скорее всего, тут останавливаются проезжие купцы, ну или просто путники. Это им для того чтобы добежать сюда из Пекина, понадобилось меньше двух часов. А для обычных путников, это два дневных перехода.
Спрыгнув в чавкнувшую под ногами грязь, Петр направился было к постоялому двору. Тамошний хозяин должен быть местным полиглотом, в знании языков. Угу. Только когда проехал первые дома, сообразил, что не знает китайского, а знанием русского тут никто не озадачивается.
Если бы Плужников решил действовать более радикально, то возможно все вышло бы и по-другому. Но тот, как видно, не хотел изгваздаться в грязи сам, и пачкать Петра. Что ни говори, а в кабине довольно чисто и прилично.
Впрочем, залом у него получился капитальный. Не ожидавший подвоха, Петр не успел даже удивиться происходящему, когда острая боль в плечевом суставе высекла у него слезу.
— Не дергайся, Петя, иначе выверну сустав, и останусь надолго без напарника, — заломив правую руку Пастухова в болевом захвате, сквозь зубы произнес Плужников.
— К-кеша, с-сука, я же тебя предупреждал, — едва превозмогая боль, прошипел Петр.
— Так я внял твоим предупреждениям, дружище. Ты же говорил насчет оружия, а я к нему даже не притрагивался, — с некой долей иронии, ответил штабс-капитан.