Десять лет спустя мать Стаса вдруг решила подарить сыну машину. Тогда и кончилась их с Олей хорошая жизнь. Она называла машину «блядовозкой», так как её одноглазый супруг вдруг приобрёл популярность у женского населения городка. Когда Оле уже стали говорить знакомые гаишники, что муж возит женщин, Оля негромко сказала:
– Ты первый начал. Не удивляйся, если тебе обо мне тоже начнут говорить.
На что обнаглевший муж ответил нецензурно и стихотворно:
– … не лужа, хватит и для мужа.
Олю эти слова глубоко потрясли и фактически поставили точку в этом браке.
Она опять огляделась и увидела совсем не маленького человека, добивавшегося её внимания. Началась её двойная жизнь. Свекровь узнала о её любовнике и стала жаловаться знакомым:
– Такая-сякая, с голой жопой к нам пришла, обули-одели, и вот благодарность.
Но Оле никогда ничего не говорила, всегда во всём помогала и обожала внучек. Ольга до сих пор отзывается о свекрови как о благороднейшем человеке.
Любовник протолкнул Олю заведовать кадрами на мебельной фабрике, и началось её восхождение по карьерной лестнице. Освободилась должность заведующей общим отделом городской администрации, и Оля перешла работать туда. Пришлось поступить в заочный техникум – должность обязывала. Муж тем временем ушёл в бессрочный запой и снова загремел в тюрьму. Травма черепа, алкоголь и три тюремных срока сделали из него психически больного человека. Приходит однажды Оля с работы и видит: по всему огороду, раздавив помидоры и другие овощи, разложены куски фанеры. Муж гордо объяснил, что по чертежам делает из этих кусков автомобиль:
– Знаешь, как мы с тобой на нём гонять будем! – хвастался он.
Жить с ним в одном доме становилось опасно. Когда однажды мимо Ольгиной головы просвистел топор, она решилась на развод. Да и сам муж сказал ей:
– Давай разойдёмся, я за себя не отвечаю – могу убить.
Встал квартирный вопрос – Оле с детьми идти было некуда. Тогда свекровь со свёкром каким-то образом исхитрились получить квартиру и ушли жить туда с сыном, а Оля с дочерьми осталась в доме. Используя служебное положение, сделала в доме все удобства.
Несколько лет бегала зав. общим отделом по коридорам администрации, украшая их личиком и девичьей фигуркой. Ровно столько, сколько мог вытерпеть запавший на неё глава администрации. Оля не давалась ему, и когда подвернулся случай уволить заведующую загсом, он сказал Оле:
– Уходи в загс, видеть тебя больше не могу!
Она, устав от него ускользать, согласилась.
Городишко не видел более красивой заведующей. Уже называли её Энской Мерилин Монро.