— Давай-ка, дружок, собирайся, — вылезая из кабины, вместо приветствия, обратился он ко мне. — Звонил твой начальник, велел срочно возвращаться домой. Совещание у вас там какое-то.
— А вы, Олег Степанович, так все не можете бросить свою колымагу? — пожимая руку приехавшему, спросил Семенович. — Новую-то бережете.
— Добью одну и примусь за другую. Как вам спалось?
— Спалось ничего. Распогодилось, стало совсем хорошо.
— Ты поторопись, часика через два самолет будет. Нам до поселка еще полчаса добираться, — подгоняет меня Сорокин.
— Плов как же, вот-вот готов будет.
— Ничего, Семенович, приедет он к нам на следующее лето, подгадает такое время, чтоб совещаний никаких не было, мы уже его и попотчуем.
— Мы чавычу тут поймали, здоровенную, так насилу на глубину столкнули. — Я руками показал длину и толщину рыбины.
— Молодцы! Ведро икры в ней, вот и посчитайте, сколько мальков появится. Глядишь, лет этак через двадцать начнем промышлять.
День был чист и ясен. Солнце, уже высоко поднявшееся над землей, прогрело воздух. Горьковатый запах ольшаника, что рос неподалеку, прямо на пологих берегах, подступил к нам и вместе с запахом чая, дыма костра пьянил и возвеличивал.
И уж в дороге, когда Олег вез меня на аэродром, этот запах был во мне вместе с проведенной всего одной ночью на рыбалке, у Семеновича, которого я раньше не знал.
А небо было голубо-голубо, и солнце светило, и это был самый теплый день на Чукотке.
* * *
Так уж получилось, что только через три года я вновь побывал в этих местах.
Первым делом созвонился с Олегом, который теперь занимал высокий пост и нужен был мне по служебным делам.
Он принял меня в кабинете. Олег Степанович располнел, стал более степенным, и я сказал бы, даже важным. После традиционных вопросов о семье, здоровье, работе обсудили служебные дела, потом вспомнили о моем последнем приезде, и я спросил о Семеновиче, том хромом рыбаке, с которым довелось провести одну ночь на берегу залива.
— Весной умер, — спокойно ответил Олег. — В одночасье, — не болел.
— Вон оно как! — выдохнул я, и легкий холодок пробежал по моему телу.
— Если желаешь, посмотри школьный рыборазводящий завод — его детище. О заводе ты, наверное, читал, районная газета писала и даже «Комсомолка».
Я отрицательно покачал головой.
— В отпуске был, потом часто мотаюсь по командировкам, — пропустил, не читал.
— Сначала у него родилась идея очистить нашу Казачку. Вот эту речушку. — Олег приподнялся на стуле и показал в окно, в сторону, где протекала небольшая река, разделявшая поселок надвое. — Русло ее было забито железными бочками, бревнами. Раньше, и это еще помнили старожилы, да и сам Семенович, в Казачку заходила на нерест кета. Подключил он школьников, комсомол… потом и мы помогли: запретили сливать в реку всякие отходы. Целый год всем поселком расчищали русло, в основном устье было загажено.