Он вышел из спальни, стараясь не хлопнуть дверью. Я укрылась вишневым одеялом, потертым от долгого использования. От него пахло взрослым человеком, как от папиных вещей. Интересно, сколько женщин лежало здесь до меня и как мистер Ларсон целовал их в шею, томно и неторопливо двигаясь над ними, — в моем представлении секс был именно таким…
Среди ночи я проснулась с пронзительными воплями. Должно быть, я кричала на весь дом, потому что в спальню ввалился запыхавшийся мистер Ларсон, включил свет и, склонившись надо мной, громко уверял, что мне приснился кошмар.
— Все в порядке, — успокаивал меня мистер Ларсон, когда я взглянула в его лицо. — Ты в безопасности.
Я укрылась до подбородка, так что из-под одеяла виднелась только моя голова, и промямлила:
— Извините.
— Не извиняйся, — ответил мистер Ларсон. — Ты страшно кричала во сне. Я решил тебя разбудить.
— Спасибо, — кивнула я головой.
На нем была футболка, облепившая внушительные покатые плечи. Он повернулся и направился к дверям.
— Не уходите! — крикнула я, вцепившись в одеяло. Я боялась оставаться одна. Сердце неровно заколотилось в груди — первый признак надвигающейся истерики. Долго так продолжаться не могло. Если оно остановится, кого мне звать на помощь? — Я не смогу заснуть. Пожалуйста, не уходите.
Мистер Ларсон обернулся и посмотрел на меня, сжавшуюся в его кровати, с какой-то непонятной тоской во взгляде.
— Я лягу на полу, — вздохнул он.
Я просительно кивнула, и мистер Ларсон пошел в гостиную за подушкой и одеялом. Он бросил их на пол рядом с кроватью и перед тем, как выключить свет, немного повозился, устраиваясь поудобнее.
— Спи, Тифани, — сонно пробормотал он. Но я даже не пыталась уснуть. Я пролежала так всю ночь, прислушиваясь к его ровному дыханию, уверявшему, что все будет хорошо. Впереди меня ожидали долгие годы бессонных ночей.
Утром мистер Ларсон разогрел мне рогалик. Намазки у него не нашлось, только залежалый кусочек масла с прилипшими к нему хлебными крошками.
За ночь припухлость лица ушла, но на щеке по-прежнему выделялась красная царапина. Больше всего меня беспокоило запястье. Мистер Ларсон собрался в аптеку за охлаждающей повязкой и зубной щеткой, после чего он намеревался отвезти меня домой, и мы вместе расскажем моим родителям, что случилось. Я нехотя согласилась.
Как только он ушел, я позвонила домой.
— Привет, солнышко, — сняла трубку мама.
— Привет, мам, — сказала я.
— Пока не забыла, — спохватилась она. — Тебе звонил Дин Бартон. Минут пять назад.
— Да? — Я вцепилась в кухонный стол, чтобы не упасть.