Джордж отступает на шаг назад, расслабляя кулаки. Он отворачивается и глядит на маленький, яркий садик и опирается на забор, делая большой вдох.
- Сэр, я могу быть с вами откровенен? - Я делаю шаг в его сторону и повторяю его позу.
- Разумеется.
- Эйлин, самый важный человек в моей жизни. Не могу даже представить свою жизнь без нее. Я буду защищать ее, содержать и помогу излечиться. Я знаю, что никогда не найду кого-то, кто тронет мое сердце так же, как это делает Эйлин.
- Но ее шрамы… - начинает ее отец.
- Несущественны. Я их даже не замечаю, никогда не замечал, - отвечаю я.
- А разница в возрасте…
- Она будет иметь значение только для завистников. Но, к сожалению, они повсюду. Я не обращаю на них внимание, их мнение ничего не значит для меня. Для меня важно только мнение Эйлин. Если она позволит, я останусь с ней до последнего вздоха.
Долгая тишина повисает между нами. Джордж, вероятно, обдумывает сказанное мною. От напряжения происходящего, биение моего сердца эхом разносится у меня в ушах, пока отец женщины, которую я люблю, раздумывает над искренностью моих слов.
- Знаешь что, Доминик? - он ждет, пока я отвечу.
- Нет, сэр, что?
- Думаю, тебе стоит называть меня Джорджем.
Глава 23
- Угадай, что? - говорит Доминик, после разговора со своим братом.
- Что?
- Вообще-то, мне надо рассказать тебе даже пару вещей. Во-первых, зеркало доставят сегодня после полудня. - Он глядит на часы, висящие над телевизором и потом опять на меня. - Уже через час оно будет здесь.
Блин. Я замираю и чувствую, как в меня медленно проникает страх, а в животе поднимается волна тошноты.
- Окей, это хорошо. Наверно. - Я не обманываю Доминика. Он знает, как я нервничаю.
- И только что произошла вторая вещь. - Он перестает говорить и через четыре большущих шага заключает меня в медвежьи объятия. - Мой бракоразводный процесс завершен, - бормочет он, целуя меня в лоб.
- Доминик, я так рада за тебя. - Я прижимаюсь к нему поближе, пытаясь в этой близости найти силы.
Тело Доминика вибрирует от восторга, и я чувствую, как его хорошее настроение проникает в мою душу. У нас столько всего впереди. У меня теперь будет зеркало, его развод улажен.
Несмотря на страх, ничего не могу с собой поделать, ощущая ликование от всего происходящего. С нами. Со мной.
Каких-то два месяца назад, я спала с ножом под подушкой и не могла пройти дальше, чем три ступени вниз по лестнице, не держась за свою тревожную кнопку. Я была полностью окутана облаком ужаса и страха.
Сегодня тот нож лежит в кухонном ящике. Тревожная кнопка валяется в столе в коридоре, и я даже оставляю деревянную дверь открытой, чтобы свежий воздух наполнял мой дом.