Казалось бы, совершенная идиллия. Если бы не одно «но». За спинами девушек и мальчугана стояла Марта – незаменимая помощница Серафимова. А в руках она держала «томми-ган», направленный на заложников.
Судя по строгому и непреклонному выражению лица Марты, выстрелит она без малейших сомнений, по первому подозрению. При этом я отчетливо видел, что Марта готова умереть в любой момент за дело, которое она считала правым. За себя она ничуть не переживала, давно пожертвовав жизнью, бросив ее в горнило революционных нужд.
В этом она могла посоревноваться даже с дубликатами, умиравшими по первому слову своих владельцев. Но те хотя бы следовали приказам со стороны, Марта же сосредоточилась на собственных эмоциях. Она была верна одному Серафимову, который был для нее куда важнее, чем бог для человека верующего. Бог – он где-то далеко, есть он или нет, доказать невозможно. А Серафимов – рядом. Он – живой человек из плоти и крови. И это придавало Марте сил.
Я широко, как можно приветливей, улыбнулся и демонстративно поднял руки, стараясь, чтобы дуло «дырокола» смотрело в сторону от Марты. Не дай бог, ей что-то почудится и она нажмет на спусковой крючок. Мне не хватит времени добраться до нее первым, нужно чем-то отвлечь эту фанатичку, заставить ее опустить «томми-ган».
– Марта, здравствуйте, уважаемая! Я вернулся, как мы и договаривались.
– Вы не должны были вернуться. – А голос у нее под стать внешности: отрывистый, сухой, будто не живой человек произносит слова, а некий механизм пытается имитировать человеческую речь.
– Ну как же? Вспомните! Мы с Ульбрехтом Рихардовичем все очень подробно обсудили давеча. Я делаю свое дело, потом возвращаюсь и забираю моих подопечных девушек. После чего мы покидаем дом. Таков был уговор.
Марта задумалась. Она не блистала умом, зато отличалась невероятной собачьей преданностью. Разговаривать с ней следовало крайне осторожно, дабы не спровоцировать.
– Я никаких инструкций не получала – велено ждать, когда вернется товарищ Серафимов.
– Марта, милая… – Лиза попыталась встать, но Марта положила ей свою тяжелую руку на плечо, заставив остаться на кровати. – Ну отпусти ты нас! Зачем мы тебе? Мы домой хотим, у нас котенок голодный!
– Товарищ Серафимов четко дал понять…
– Он ничего не узнает. Были – и нет. Ушли – и ладно. У товарища Серафимова и без нас дел полно. Вон до сих пор за окном громыхает, который час уж…
Лиза была права, даже тут, в комнате, была слышна то стихающая, то вновь набирающая силу перестрелка, а время от времени там что-то взрывалось, заставляя дом ощутимо содрогаться.