По лицу Климента невозможно было прочитать, верит он мне или нет. Святой отец молчал, даже сопутствующие вопросы не задавал, и только слушал и слушал, а я говорил и говорил, стараясь не забыть ничего: поиски убийцы, дагеротипист, воскрешение мертвеца, подселенец, стрелки, Костас, дирижабль, «страусы» и «дырокол», Серафимов и Кречетов, император и великий князь, революция, Семенов и, наконец, мои несчастные девочки. Я не забыл никого и ничего.
Потом я закончил свою исповедь и чуть откинулся на жесткую спинку стула, переводя дыхание. Климент смотрел на меня задумчиво, потом резко поднялся и сказал:
– Я верю вам, сын мой. Более того, кажется, я знаю, где именно находится сейчас то существо, кое вы именуете подселенцем. Вот только опасаюсь, что знание это принесет сплошные беды вам… и мне…
Я тоже вскочил на ноги, готовый к чему угодно, но завершение фразы Климента мне совершенно не понравилось.
– Что вы имеете в виду?
– Думаю, вы правы, сын мой, тварь дьявольская здесь, в соборе. Уже несколько дней как ее доставили.
– Почему вы в этом так уверены?
– Я видел, как ее привезли, только не понял сути происходящего. Теперь же вы своим рассказом раскрыли мне глаза. – Не прекращая говорить, отец Климент открыл один из ящиков стола и достал оттуда револьвер. – Может понадобиться, – ответил он на мой удивленный взгляд и сунул оружие в карман сутаны.
– Даже так?
– Именно, сын мой, именно… – Монах обошел стол, приблизился ко мне и внезапно перекрестил единым знаком слева направо.
Я не противился, сейчас не помешает даже подобное суеверие, но ни в какую божественную помощь я не верил, только в свои силы, и надеялся, что их хватит сегодня.
– Только один человек в стенах нашего собора сумеет достоверно ответить на все твои вопросы, сын мой. И только этот человек обладает достаточной властью, чтобы принимать решения такого уровня и спрятать здесь подобное существо.
– И этот человек?.. – начал догадываться я.
– Вы выбрали правильную цель. Нам нужен именно он, его высокопреосвященство Дунстан, кардинал Фридрихсградский.
Прежде чем выйти из комнаты, монах выдал мне видавшую виды сутану, «дабы не выделяться среди братьев».
И вновь коридоры, некоторые совсем узкие, другие – широкие, выводящие к анфиладе комнат. Комплекс собора был огромен и занимал несколько кварталов. Климент, прекрасно знавший все здешние ходы-выходы, уверенно вел меня вперед.
И вдруг, неожиданно для меня, мы оказались в храме – основной части собора. Центральный неф мы пересекли не останавливаясь. Внутреннее убранство просто поражало. Я бывал тут и прежде, как и всякий житель Фридрихсграда, не лишенный тяги к прекрасному, но сегодня мне все здесь показалось еще более величественным и возвышенным, чем обычно. Неоготическая архитектура центрального нефа, сейчас озаренная мрачным светом факелов, переходила в средневековую часть, почти незаметную на фоне черных окон. Я знал, что высота главного нефа достигает ста пятидесяти метров, боковые башни – вполовину ниже, но, учитывая, что комплекс находится на естественной возвышенности, виден он из любой точки города. Сорок колонн стояли по всему внутреннему периметру храма, разделяя галерею второго этажа, украшенную бюстами императоров и императриц, зодчих и строителей храма, патриархов, архиепископов и других значимых персон.