Представьте себе островок суши – двадцать миль в длину и столько же в ширину. Расцвет цивилизации, дома и машины. А теперь вообразите компактную группу из шести миллионов человеческих существ, обитающих в самом центре этой территории, и представьте себя частицей этого огромного бурлящего города.
А теперь сравните эти две картины. На каждого индивидуума из первого сюжета приходится по сто тысяч человеческих существ из второго, а ведь территория осталась прежней. С точки зрения эволюции такие катастрофические изменения произошли практически мгновенно, потребовалось всего несколько тысяч лет, чтобы картина номер один превратилась в картину номер два. Человеческое существо вроде бы превосходно приспособилось к абсолютно новым для него условиям жизни, но ему не хватило времени для того, чтобы изменить свою биологическую структуру и развиться в новый, генетически цивилизованный вид млекопитающего. Этот процесс становления цивилизованного индивидуума уже полностью завершен, человек прошел необходимое обучение и практику, так что с точки зрения биологического строения он остается все тем же членом племени из первого сюжета. Так он жил не несколько веков, а на протяжении целого миллиона нелегких лет, хотя в течение этого времени биологически он все-таки изменился. Он прошел впечатляющее эволюционное развитие: постоянная борьба за выживание сделала свое дело и сформировала его как вид.
За последние несколько тысяч лет развития процесса урбанизации и роста уровня цивилизованности человека произошло так много всего, что даже не задумываешься о том, что это – всего лишь ничтожная часть истории жизни людей. Мы привыкли к смутному ощущению постепенного роста и в результате – к своей полной биологической готовности к борьбе с новыми социально опасными факторами, но, если мы заставим себя совершенно объективно оценить ситуацию, нам придется признать, что на самом деле это вовсе не так. Такие ощущения зародились в наших сердцах только благодаря нашей потрясающей изворотливости и удивительной способности приспосабливаться. Простой первобытный охотник надевает новую охотничью амуницию и изо всех сил старается носить ее с легкостью и гордостью, но она настолько тяжела и громоздка, что он постоянно путается в своих одеждах. Однако прежде чем исследовать, почему ему так неудобно и отчего он все время теряет равновесие, мы должны выяснить, как при этом ему удается оставаться образцом цивилизованности.
Для начала придется понизить температуру окружающей среды, чтобы оказаться снова во власти ледникового периода, скажем, двадцать тысяч лет назад. Наши древние предки уже с успехом заселили большую часть Старого Света и скоро отправятся в поход из Восточной Азии в Новый Свет. Следует иметь в виду, что их простая жизнь охотников лучше всего подходила для осуществления такой экспансии. И неудивительно, что никто не считает мозг наших предков времен ледникового периода таким же крупным и высокоразвитым, как мозг человека XX столетия, хотя строением скелета мы, в сущности, не отличаемся. Современный человек уже появился на сцене истории. Собственно говоря, если бы была возможность с помощью машины времени переместить младенца из ледникового периода в свой дом и воспитывать его как своего, вряд ли кто-нибудь заметил бы разницу.