Я проснулась от звука пилы, подскочила с кровати и ринулась вниз по лестнице. Я увидела в гостиной Жака, занятого работой. Он приветствовал меня улыбкой и продолжал распиливать доску. Проект был грандиозным: всю комнату нужно завесить рядами полок, поэтому работал Жак очень усердно. Солнечный свет лился сквозь открытые окна, и я взглянула на окружающие дом поля. За полями плотным кольцом смыкался лес, а трава была еще зеленой после зимних дождей. Я лишь сейчас заметила тишину, царившую здесь, душистый запах сосен и диких цветов. Это было сказочное место, — но помимо красоты в нем также присутствовала какая-то смутная тревога, словно нам угрожало нападение невидимого дикого зверя. На многие мили от нас не было ни души.
На запущенной кухне я набрала несколько полных ложек заварки из оловянной банки и заварила чай. В холодильнике было очень мало еды, зато повсюду на полках стояли бутылки вина. Я выпила чашку чая, вернулась в комнату и присела на край дивана. Мое знание французского ограничивалось школьной программой, с Гаем я всегда разговаривала по-английски.
— Je veux aller a l’hospital[23], — неуверенно произнесла я.
Жак перестал пилить и озабоченно взглянул на меня:
— Vous etes malade, mademoiselle?[24]
Я отрицательно покачала головой и указала вверх, на предполагаемую спальню Эвы.
— Ma mere Ava. Je voudrais voir le médecin.[25]
Жак продолжал удивленно смотреть на меня. Я попыталась сказать разборчивее, но, странным образом, он не понимал, о чем я говорю. Лишь когда я начала терять терпение, в его зеленых глазах мелькнула догадка.
Жак выразительно пожал плечами, чем сразу напомнил мне Гая, затем на удивительно чистом английском произнес:
— Я не знал, что ваша мать больна. С тех пор, как я здесь работаю, я постоянно вижу ее здоровой: никаких врачей, никаких больниц.
Теперь настал мой черед удивиться. Я спросила, как давно он работает в доме.
— Три недели, — уверенно ответил Жак. — И все это время с Эвой действительно все было в порядке.
Не болела ни минуты? Я отхлебывала чай и размышляла. Могло ли произойти так, что Жак не заметил разворачивающейся на его глазах драмы? Учитывая то, что у Джона и Эвы нет своей машины, трудно предположить, что такое возможно.
— Я видел ваши рисунки в газетах, — сказал Жак с невинной ухмылкой, прерывая мои рассуждения. Он указал на кипу газетных вырезок на маленьком угловом столике, поверх которых лежала телефонная книга. Я вытащила их: бесконечные отзывы прессы. Даже здесь Эва придерживалась строгого соблюдения периодичности. Последняя статья — из «Пари Матч» — вышла в свет всего два дня назад. За последний месяц, проведенный в Лондоне, я намеренно игнорировала прессу. Но сейчас у меня возникло непреодолимое желание прочитать все от начала до конца, словно передо мной лежал чей-то дневник, открытый на странице с моим именем. Я взяла стопку вырезок, вышла на балкон и села под раскаленным солнцем, чтобы по очереди их прочитать. Их было не менее пятидесяти. Эва аккуратно отметила каждую красными чернилами, подчеркивая мнения по поводу моей стоимости и уплаченной за меня суммы. Тщательное изучение статей неприятно напомнило мне вечер в Нью-Йорке, когда я просматривала прессу в поисках информации о Бене. Сейчас я была шокирована тем, насколько низко могут пасть эти писаки, лишь бы бросить тень на мою репутацию.