— Что пресса пишет о проекте? — спросила я, игнорируя упрек. — Разве мы не можем сосредоточиться на этом?
— Все жаждут сенсации, — небрежно ответил Эйдан. — Американские репортеры тоже собираются написать о тебе. Кэти только что говорила по телефону с журналистом из «Вашингтон пресс».
— Потрясающе, — сказала я, стараясь скрыть восторг. Всеобщее предвкушение росло. Выражение лица Эйдана изменилось, и теперь он смотрел сквозь меня.
— По крайней мере, на страницах культурологических журналов имя Эстер Гласс можно встретить так же часто, как и тематические статьи об искусстве. Ты можешь быть довольна: у тебя двойной успех — как личности и как художника.
Я проигнорировала тон, которым это было сказано, и стала просматривать вырезки. Мой взгляд упал на небольшой очерк Марты Блум. Прежде она была одной из соратниц Эвы. Я быстро прочитала ее предсказуемое мнение.
…Эстер Гласс преуспела как художница. Она была воспитана на идеях феминизма. Ее мать, Эва Гласс — одна из главных представительниц движения; среди ее статей — бестселлер шестидесятых «Женщины восстают». Но кого она в действительности вырастила? Разве ее дочь-художница выставляет себя на продажу, руководствуясь идеалами матери?
Гласс активно использует для привлечения внимания различные трюки, — как она говорит, не теряя ироничного отношения к себе, — но есть ли у нее на это право? Недавно она заявила: «Борьба феминисток — удел поколения моей матери. Мы теперь мыслим шире, смотрим на мир с другой стороны, где война полов представляется лишь одним из факторов».
Но, может быть, еще слишком рано отказываться от того, чему посвятила жизнь ее мать? Ведь тема по-прежнему актуальна. Мужчины и женщины получают разную зарплату, в прессе так же часто можно найти проявления неравноправия. Как, например, заголовок «Клариона», возвещающий о вчерашнем приезде Гласс из Парижа: «Гейша от искусства возвращается».
Возникает определенная тенденция, щедро представленная телемелодрамами, которая заключается в том, что единственное стремление женщины — иметь рядом с собой мужчину. В таком случае дочери революции Эвы должны аплодировать Эстер, сумевшей заполучить такого привлекательного агента. Наверное, главное, что они оценят — его явную склонность подчинять себе Гласс-младшую. Но если она имеет настолько мощное влияние на современное поколение, чему оно может научиться из ее откровений? Тому, что в идеальном мире агент, распоряжающийся деньгами, должен также являться половым партнером? В этом контексте Эстер получила свой главный приз.