Вот только почему-то уснуть она не смогла. В кровать словно крошек насыпали, то ей там кололо, то здесь, она ворочалась с боку на бок, беспрестанно поправляя подушки и одеяла. И вот когда утомленная Катерина в очередной раз в изнеможении закрыла глаза, в дверь тихонько поскреблись.
Она насторожилась.
Может, Ярослав сдержал свое слово и смог попасть к ней в больницу?
Царапанье повторилось. А затем раздался шепот:
– Катя, это я! Можно?
– Яр? – Она на удивление легко спрыгнула с кровати и подбежала к двери, потянула ее на себя, открывая, и ахнула, уставившись в черные глаза Цыгана. – Ты?! Но…
Она оглядела его высокое жилистое тело, коснулась шелковых завитков челки и снова посмотрела ему в глаза.
– Но… как? Ты снова такой, каким был десять лет назад…
– Как и ты, – подмигнул он. – Может, впустишь?
– Конечно! Заходи! – Катерина посторонилась, пропуская неожиданного гостя. Словно не было этих десяти лет!
Он по-хозяйски обнял ее за плечи и усадил на кровать.
– У тебя снова неприятности?
– Ну… как бы… немного… – заюлила она, поймав себя на странной мысли, что Ярослав и этот его двойник, непонятно как вернувшийся в ее жизнь из прошлого, совершенно разные люди! Одинаковые, но разные! Как такое могло быть? – А как ты об этом?..
– Узнал?
Он улыбнулся светло и одновременно печально, а затем произнес странную фразу:
– Это все тетрадь. Она – клетка, ключ и надзиратель…. Но я с тобой! Скучала?
– Очень! – улыбнулась она, тотчас забыв обо всех странностях, и подставила губы для поцелуя, но его не последовало.
– Не время, – его ледяные пальцы коснулись ее подбородка. Он приблизился, пристально посмотрел в глаза, будто в душу заглянул. – Помнишь озеро? Ты обиделась, что я тебя не поцеловал… Все обижаются. Вот только не всем он нужен, этот поцелуй. Понимаешь?
Катя какое-то время смотрела в его глаза, разглядывая в них свое отражение, а затем качнула головой.
– Не понимаю! Почему ты такой разный? И внешность, и возраст, и глаза… Несколько часов назад ты не придумывал странных отговорок, чтобы меня поцеловать…
– Несколько часов назад я и не знал, что у меня будет шанс все исправить!
– Какой шанс? Что исправить?
И вдруг в ее сознание ворвались звуки дня: разговоры, голоса, стук дверей.
В этом шуме постепенно исчез голос Цыгана. Последние слова, сказанные им, были:
– Скажи, какая ошибка тяжелее? Оставить жизнь тому, кому она была не нужна, или забрать у того, для кого смерть была бы лучшей наградой?
– Я не знаю… – Катерина почувствовала, как на нее накатывает безысходность, апатия и такое отчаяние, что ей захотелось завыть. – Не знаю! Я не знаю-у-у!!!