– Озоруют между Ловатью и Ильменем много, – объяснял, а скорее даже инструктировал батька Воислав. – У новгородцев лада никогда друг с другом не было, а ныне, когда князь наш в поход ушёл, много татей из лесов вышло, поживиться надеются, пока власть княжья ослабла. Можно, конечно, дождаться, пока Владимир со своими боярами вернётся, и вместе с их караванами без страха прибыть в Новгород, но тогда и цена на наш товар упадёт, потому как бояре и гридни добычу с собой привезут из Булгарии. Так что воля ваша, други, если кто не захочет рисковать жизнью из-за барыша, я пойму и силком тянуть не буду. Любой, кто хочет, может уйти из каравана и наняться к тому, кто ему по душе. Почему он уйдёт, я тоже говорить не стану.
Отказавшихся от похода не было. И не из-за лишнего куска серебра – совместное путешествие и тренировки сделали из людей разного роду-племени и вероисповедания одну сплочённую команду, настоящую дружину. И бросать собратьев, когда тем предстоит опасный поход, ни у кого и в мыслях не было.
Первые несколько поприщ, как здесь называли дневной переход, проделали с помощью бычьих упряжек, которые наняли на волоке, а потом впряглись и сами.
Данила попеременно ехал на лыжах и тянул гружёную ладью. Лыжи Молодцову вручил Ходинец, ему как большому специалисту Путята заказал партию лыж для всех своих людей. И Ходинец купил, причём не абы как, а с учётом физических параметров каждого члена команды.
– Даниил, – позвал Ходинец, когда Молодцов помешивал варево в котелке – была его очередь кашеварить, – поди сюда.
Данила подошёл. Ходинец был среднего роста, но крепкого телосложения, его плечи были даже шире, чем у Молодцова. Нос старшего товарища был не раз сломан, губы всегда плотно сжаты. Маленькие глаза смотрели внимательно и цепко.
– Вот, примерь. – Ходинец протянул купленные лыжи.
Когда Данила увидел предложенный подарок, сердце его упало. Ехать хрен знает столько километров на этом? Да у него ноги отвалятся!
Молодцов внимательно оглядел короткие – около метра – широченные лыжи, подбитые мехом. Но когда он взял их в руки, его скепсис уменьшился: лыжи оказались на диво лёгкими да тонкими. Тоньше мизинца по всей длине!
– Ты как, с лыжами умеешь? – спросил Ходинец.
– Умею.
Данила действительно умел и любил ходить на лыжах, но не знал, насколько его «умею» котируется для нынешних времён. Он вставил ступни в примитивные крепления, сделал пару кругов по только что выпавшему снегу – и восхищение его возросло многократно. Данила не ехал по снегу, он летел!
– Ходинец, это что такое – никак лыжи волшебные!