У приборов сидел тощий плешивый унтершарфюрер СС, а около третьего дизеля, низко наклонив головы, стояли двое в рабочих комбинезонах и замасленных кепи с длинными козырьками, которые разбирали что-то, копались измазанными в солидоле и тавоте пальцами в кишках машины. Они были так увлечены своим делом, что даже не обратили внимания на то, что в машинный зал вошли Юрка и Клава.
Тра-та-та-та! — хлобыстнул Юркин автомат. Пули ударили по станине дизеля, по стене, с мяуканьем отрикошетили от них; дико вскрикнул пораженный в спину унтершарфюрер, который, нелепо взмахнув руками, свалился с табурета.
— Партизанен! — вскричал один из тех, кто копался в дизеле, и рванулся к автоматам, висевшим на вбитом в стену стальном крюке. Второй, зажимая руками живот, оседал на пол и открывал рот, силясь глотнуть воздух.
Та-та! — короткая очередь Клавы на бегу остановила того, кто хотел схватить автомат, и он, словно разбившись о невидимую стену, споткнулся и упал на спину с пробитым виском…
— Господи! Пятьдесят девятый! — простонала Клава. Юрка подскочил к корчащемуся на полу раненому дизелисту и в упор выстрелил ему в затылок. Тот судорожно дернулся и затих. Клава, стараясь не глядеть на расплывавшиеся по полу кровь и мозги, подошла к немецким автоматам и отцепила от них магазины. Теперь их у нее было уже восемь штук. Из кобуры убитого унтершарфюрера Юрка выдернул большой «парабеллум» и засунул его за пояс, рядом с гранатами.
— Теперь в котельную! — скомандовал он решительно. Клава еще раз ужаснулась. Теперь ее ужас относился к Юрке. Что они делают? Мальчик, едва ли окончивший больше четырех классов, убивает хладнокровно, безжалостно, едва ли не с удовольствием… как фашист! Но она тут же отогнала эту непрошеную мысль. Кровь за кровь, смерть за смерть! Если бы этот мальчик не видел, как расстреливают, как насилуют, как убивают, тогда его, может быть, можно было обвинять в жестокости…
В коридоре все было так же чинно, как и раньше, никто не появился, и Юрка, быстро пробежав вверх по одной лестнице, скатился по другой. Клава тяжело, как медведица за медвежонком, следовала за ним. Снова дверь открылась почти бесшумно, потому что щелчок заглушало гудение пламени в форсунках. Это было точно такое же по площади помещение, только вместо трех дизелей стоял один большой паровой котел, а над ним, очевидно, помещались не солярочные, а мазутные емкости. Вместо кабелей тянулись по стенам трубы с горячей и холодной водой, работали насосы, гудело под котлом пламя. Вместо электрораспределительного щита были манометры, водомерные стекла, ротаметры. Тут было жарко и душно, как в бане. Один человек, сразу попавшийся на глаза, крутил вентиль над котлом. Очередь — и он рухнул со стремянки, и голова его треснула, ударившись об острый угол станины котла.