Я села на пень возле пруда, повернувшись к замку спиной, и стала смотреть на кувшинки. Воображение еще пыталось нарисовать картину с участием некоего шутника, который мог спрятаться на чердаке и с помощью каких-нибудь веревочек привести клавесин в действие, но здравый смысл убеждал меня, что на чердаке не было никого, потому что все занимались своими делами, и факты оказались на его стороне. Итак, в замке Фирвинден все же таилось нечто непостижимое, и предчувствия говорили мне, что вряд ли оно обернется для нас добром.
Если с вами произошло нечто необъяснимое, очень важно выбрать подходящего конфидента, который будет готов вас выслушать и который, по крайней мере, не станет поднимать вас на смех. Я подумала об Эвелине, о Юрисе, об отце, о Карле Гофмане, о Минне, но все эти кандидатуры по разным причинам отпали. Юрис в последнее время был способен говорить только о фотографии и различных реактивах, Гофман казался чересчур ироничным, Минна и отец бы встревожились, а Эвелина редко показывалась на почте; к тому же я знала, что один из ее детей сейчас болеет, и мне не хотелось обременять ее своими заботами. В конце концов я решила поговорить с Августином Каэтановичем и пришла в собор. Служка сказал мне, что ксендз находится у себя, и в самом деле, я нашла его в саду возле его домика, где росли щекастые розы, над которыми вился мохнатый шмель. Хозяин, одетый в старенькую заплатанную ряску, поливал из лейки цветы и, как мне показалось, немного смутился при моем появлении.
– А, панна Анастасия! Рад вас видеть… вот скамеечка, присаживайтесь, только осторожно, не запачкайте юбку, я тут все полил… То дожди шли один за другим, а то ни капли воды целую неделю, что поделаешь? Кстати, вы уже знаете, что Юрис обработал первые два снимка Фирвиндена в цвете?
– Нет, мне он ничего не говорил, – сказала я.
– Грешный я человек, испортил ему сюрприз! – вздохнул Августин Каэтанович. – Теперь он носится с мыслью снять вас, но боится, что вы ему откажете.
Я вспомнила дурно одетую барышню на фоне занавеса ателье – свои карточки, одну из которых я послала Саше, а остальные убрала на дно чемодана и не вспоминала о них.
– Мне кажется, – несмело заметила я, – я плохо выхожу на фотографиях. Может быть, ему лучше снять Минну? Мне кажется, она будет счастлива ему позировать, она уже не раз на это намекала…
– Вы очень скромны, – промолвил Августин Каэтанович, всматриваясь в мое лицо. – Простите меня, но если бы Юрис хотел снять Минну, он бы так и сказал. Вы ему откажете?
– Нет, – буркнула я, сердясь, что никак не могу заговорить о том, что меня интересует. – Собственно говоря, я здесь вовсе не из-за фотографий. Я видела в замке нечто странное и не могу этого объяснить.