От таких мыслей мне сделалось совсем скверно, но тут я почувствовала, как в ногах кровати кто-то завозился, и догадалась, что Ружка забралась на постель и теперь ходит по ней. Не открывая глаз, я протянула руку, и рысь подсунула под нее свою ладную маленькую голову, которую я погладила.
По звукам шагов и приглушенному стуку двери я догадалась, что все вышли из комнаты, но мой отец через минуту вернулся и остановился на пороге. Я открыла глаза и повернулась на постели.
– Мне ужасно стыдно, – сказала я. – Но я действительно видела… ну, то, о чем я рассказала. А еще я недавно видела клавесин, который играл на чердаке, и за ним никто не сидел.
Отец поморщился.
– Госпожа Креслер пошла учинять сторожу допрос с пристрастием, – промолвил он. – По поводу собак. Кого из них он выпускал бегать возле замка. – Он промолчал. – Беда в том, что я готов поклясться – и все остальные, я думаю, тоже – что вой, который мы слышали, шел не снаружи замка. То существо, которое выло, находилось внутри.
– Не знаю, я уже ничего не знаю, – пробормотала я, натягивая повыше одеяло, – один раз мы уже слышали жуткий вой, а оказалось, это кричит птица в трубе…
– Нам нужно найти другое жилье, – решительно произнес отец.
– Наверное, – вздохнула я. – Дай мне, пожалуйста… там в кабинете… в верхнем ящике стола… такой кусочек янтаря в тряпочке.
Отец вышел в кабинет и через минуту вернулся, неся талисман, который мне дала Эвелина. Я спрятала фигурку под подушку и – возможно, это действовало самовнушение – почувствовала себя немного увереннее.
– Тебе не стоит ехать на работу, – сказал отец. – Я объясню Джону Ивановичу, в чем дело. – Он промолчал и добавил: – Ты ужасно меня напугала. Когда мать писала тебе недавно и приглашала к себе, ты отказалась… Может быть, ты сейчас передумаешь?
– Я не передумаю, – отрезала я и закрыла глаза.
– Я могу попросить Лизу, чтобы она посидела с тобой.
– Нет, не нужно.
Говоря, я внезапно вспомнила, что дверь в коридор запирается только изнутри, и подскочила на месте.
– Куда ты? – встревожился отец.
– Хочу запереть дверь, когда ты уйдешь.
Отец поглядел на меня, покачал головой, но не стал спорить. Когда он удалился, я заперлась на все засовы и вернулась в спальню. Из окна была видна поверхность пруда, которую серебрила луна, и до меня доносились рулады лягушек, которым уж точно не было никакого дела до привидений старого замка.
Стыжусь сознаться, но именно это лягушачье кваканье, бурчанье и квохтанье подействовало на меня лучше любого успокоительного. Я вернулась обратно в постель, мельком подумала, что после таких ужасов ни за что не засну, зевнула…