– Давайте я сяду на пень, – предложила я, – возьму ее на колени, и вы попробуете нас снять на фоне замка.
Юрис заворчал, что Ружка будет вертеться, но я не желала слушать возражений. Я села и пристроила рысь у себя на коленях. Она вопросительно глядела то на меня, то на объектив аппарата, который, судя по всему, не внушал ей никакого доверия.
– Тихо сидим, не ерзаем, – шептала я, гладя Ружку, – сидим смирно, смирно… Нет, не зеваем! И ушами не шевелим! Не вертимся, тихо сидим…
Так я говорила несколько минут, пока рысь полностью не успокоилась и не расслабилась. Юрис поглядел на солнце, на Ружку, которая застыла у меня на коленях, и решился.
– Снимаю! – преувеличенным шепотом объявил он. – Осторожно… вот так… не моргать… Снимаю, снимаю! Все!
Я отпустила Ружку и поднялась на ноги.
– Кадр будет – просто загляденье, – посулил Юрис. – У меня осталась еще одна цветная пластинка. Сейчас я поищу хороший ракурс…
Минна ободряюще улыбнулась, а я внезапно поняла, что устала, и это было странно, потому что я всего лишь позировала фотографу. Мы обошли сад, Гофман, ксендз и Минна по очереди предлагали разные живописные уголки, но Юрису ничего не нравилось. В конце концов он выбрал место со стороны фасада, где обвивающий стену плющ уже начал алеть и лиловеть. Минна вызвала Теодора и велела ему принести для меня похожий на трон стул, на котором она сама недавно позировала. Стул был принесен и водружен возле стены, и я устроилась на нем. Тут Юрис объявил, что мне чего-то не хватает.
– Руки! Вы не знаете, что с ними делать, на фото это будет заметно… – Он повернулся к Минне. – Вот что: мне нужен веер! Чем ярче, тем лучше…
Мина принесла веер, я раскрыла его и приняла позу, но тут Ружка принялась бегать взад и вперед передо мной. Снова рысь пришлось заманить в дом и запереть, чтобы она не мешала. Юрис стал возиться с фотоаппаратом, но внезапно выпрямился и с сожалением покачал головой.
– Нет, – сказал он, – ваш наряд будет плохо смотреться на фоне осеннего плюща, они слишком похожи.
Он бросил взгляд через плечо, и тут его внимание привлекла растущая в саду липа со стволом, раздвоенным на высоте примерно в половину роста взрослого человека. Оба ее черных ствола красиво обвивали нежно-зеленые побеги вьюнка.
– И как я ее раньше не приметил? – изумился Юрис. – Поразительно! Знаете что, Анастасия Михайловна, снимайте-ка вы вашу накидку, забирайтесь на липу и становитесь между стволами.
– А веер? – с удивлением спросила я. – Что делать с ним?
– Нет, веер пока не нужен, а впрочем – поглядим!
Минна бросилась раскалывать булавки и снимать с меня шелк, а Гофман со священником помогли мне залезть на дерево. Признаться, в этот момент я желала только одного: чтобы фотографирование поскорее закончилось.