– Ей не нравится академия? Это же хорошая школа.
– Не знаю.
– А что не так?
– Просто мама думает, что мне надо пойти куда-нибудь еще. Я не знаю.
Наши герои выбежали на городскую площадь со старым каменным колодцем в центре. На вид обычные горожане, а на самом деле зомби машинально выполняли привычные дела: дергали за колодезную цепь, хотя на ней не было ведра, собирали яблоки у перевернутой тележки с фруктами, которые кишели червями. Зомби обернулись к нам, когда Джеймс ударил одного из них сзади. Он выстрелил в окна какого-то здания, и оттуда тоже вылетели зомби.
– Я слышал, ты будешь учиться в Буллингтоне. Это правда?
– Хватит болтать, – буркнул он, – сейчас сложное место…
– Нет, серьезно, почему она заставила тебя пойти туда?
– Не знаю. Ты играешь или нет?
– А я думаю, знаешь.
Джеймс покосился на меня, но тут же снова уставился на экран, еще больше сосредоточившись.
– Ты уже не алтарник в Драгоценнейшей Крови Христовой? – Я старался, чтобы мой голос не дрожал. – Ты туда вообще больше не ходишь, да?
Джеймс покачал головой.
– Я тоже там работал. И никогда туда не вернусь.
Джеймс наступил на ковер и выстрелил в очередного зомби. Не чувствуя кнопок под пальцами, я подошел к нему вплотную.
– Джеймс, – тихо позвал я.
Он отступил на шаг и указал на пульт, который я уронил на ковер.
– Пожалуйста, – заикаясь, проговорил он. – Я хочу доиграть.
– Ты матери рассказывал? – спросил я.
Джеймс замотал головой.
– Я не знаю.
– Рассказывал. – Мой голос звучал пронзительно, и я ничего не мог с этим поделать.
– Я хочу поиграть, – всхлипнул Джеймс. Один из аватаров на экране вскрикнул. – Я не хочу разговаривать. Я не могу, не могу!
Я отобрал у него пульт и схватил его за руку повыше локтя.
– Мне нужно знать точно, – сказал я.
Джеймс вырывался, но я не отпускал. Я навис над ним, нашарил его воротник и подтянул к себе.
– Мне ты можешь признаться. Что ты разболтал? Кто-нибудь говорил с отцом Дули? Ты что, не понимаешь? – заорал я.
На экране шайка зомби визгливо завопила. Аватары вскрикнули, когда монстры окружили их, разрывая на части и режа ножами. Джеймс ударил меня свободной рукой, но удар был слабым и бесполезным. Тогда он попытался меня пнуть.
– Ты никому не скажешь?
– Нет, – сказал он.
Я схватил его за волосы и заставил посмотреть на меня.
– Обещай, что никому не скажешь!
Он зажмурился.
– Нет, я никому не скажу, обещаю, – взмолился сказал он. – Нет, нет.
Я замер. Внутри все оборвалось. Пот катился по шее. Костяшками пальцев я чувствовал его грудь сквозь рубашку. Я точно знал, что могу поставить Джеймса на колени. Я мог сделать с ним все, что захочу, и от этого внезапного осознания меня чуть не вырвало.