Ветер нашел лазейки в щелях хлипкого домишки и тоненько посвистывал в углах.
– Как дом скрипит, – сказала Софи. – У меня ощущение, что мы в лодке.
Марк прикурил косячок и передал его Софи. Она затянулась и поманила к себе Джози. Они поцеловались, и Джози втянула дым изо рта Софи, затем сама затянулась и подалась ко мне. Ее язык мягко проник в мой рот, и, хотя челюсть ужасно болела, я не отстранился. Дым просачивался наружу, а поцелуй получился долгим, хотя я понял это лишь после того, как он закончился. Софи ухмылялась, а глаза Джози, поднятые на меня, сияли. Мне стало чуть неловко. Я сильно затянулся и, задержав дыхание, наклонился к Марку, поцеловал его и выдохнул как можно быстрее. Он вдохнул и заработал щеками, как кузнечными мехами. Его губы почти не отличались от губ Джози – ну, чуть тоньше и жестче, и он делал это совсем как Джози. Отодвинувшись, он выдохнул мой дым тонкой струйкой из угла рта, улыбнулся и отвел взгляд. Софи и Джози захихикали.
– Да! – протянула Софи.
– Чтоб никого не обделить, – сказал я.
– Не обделить? – Марк засмеялся. – Спасибо за заботу.
Мы обменялись крепким рукопожатием. Марк засмеялся громче и обнял меня за плечи.
– Кроме шуток, спасибо тебе. Иначе ходить бы мне завтра с фингалом. – Он улыбался, и мне показалось, что он снова хочет меня поцеловать.
Комната вдруг накренилась, и я схватился за него, чтобы не упасть.
– Ты чего? – спросил он.
– Да ничего. Воды бы. В горле жжет. – Я сделал еще глоток «Мидори», но это не помогло. Пошатываясь, я дошел до стола у стены и улегся, глядя в окно. Луна стояла еще высоко, но некоторые звезды тоже можно было различить. – Все нормально, не волнуйтесь, – сказал я им.
Джози подошла ко мне.
– Сам с собой разговариваешь? – поддразнила она.
– Не знаю, может, и так. Наверное, это у нас семейное.
Она уселась на стол, скрестив ноги, приподняла мою голову и пододвинулась. Почувствовав затылком ее колени, я улыбнулся. Джози взяла у меня бутылочку, отпила, и мы молча уставились в окно. Она положила руку мне на грудь – полы моей куртки были распахнуты, и принялась нежно ее поглаживать.
– Тебе очень больно? – спросила она наконец.
– Не очень, – соврал я.
– Может, еще обезболивающего?
– Не знаю, – сказал я. – Я вообще не знаю, сколько этого добра я уже сожрал за сегодня. Хоть бы не перебрать.
– А я бы еще одну приняла. Просто так. Я сейчас будто под кайфом, не хочу, чтобы это заканчивалось.
– Слишком много не принимай, ты пила.
– Вау, – засмеялась она. – Неужели заботишься?
– Забочусь. Это же как на льду кататься: весело, прикольно, а потом раз – и проваливаешься в воду.