Евангелие зимы (Кили) - страница 84

Между поцелуями мы кое-как вели беседу, стараясь найти темы, которых хватило бы надолго, но ни одна не продержалась достаточно, и у почтового ящика, у дерева или прямо на широкой обочине Халверсон-роуд разговор прерывался, и мы прижимались друг к другу, молча улыбаясь. Мы оба понимали, что целью этой прогулки были сами поцелуи, а промежутки между ними только отвлекали.

– Ты читала статью во вчерашней «Таймс» о технике распознавания лиц? – спросил я, когда мы оторвались от каменной ограды соседнего с нами дома. Мы почти дошли до двора Джози, а я не хотел, чтобы этот день заканчивался.

– Нет. Прикольно, ты что, каждый день газеты читаешь? Ты прямо как старик. Это так мило. – Рукой в перчатке она разгладила отворот моей куртки, вздохнула и чмокнула меня в нос. – Жаль, что у меня мать дома.

– Да.

– Она будет стоять у меня над душой весь вечер и следить, чтобы я делала уроки. Я здесь как в тюрьме. – Джози большим пальцем показала за спину, на дом, который заслоняли старые деревья. Между корней еще оставалась грязная снежная корка, а самые толстые стволы покрывал слой льда, в котором мы отражались бледно-серыми тенями, как слившиеся струйки дыма в неподвижном, тяжелом воздухе. – Она даже велела Руби не пускать моих друзей по будним дням, – продолжала Джози. – Нам надо найти какое-то место для встреч. Я не знаю, чем она сейчас занимается, но она с ума сходит. Жаль, что она дома… Ничего, я все равно тебя проведу. – Она хихикнула. – Вот будет забавно!

– А что, если твоя мать одна из тех, кто поддерживает внешнее видеонаблюдение? Может, она весь дом утыкала видеокамерами. И забор. Может, она за нами сейчас следит. – Я пригнулся и натянул воротник куртки на голову.

Джози снова захихикала. Она расстегнула мою куртку и прижалась ко мне, а я запахнул полы поверх нее.

– Вдруг у нее и в моей куртке камера? – шепнул я.

– Тогда ей придется посмотреть, как мы обнимаемся.

Мы снова поцеловались и не отрывались друг от друга довольно долго. Я стряхнул куртку с головы, и мы так и стояли на холоде. Наконец Джози отступила, поблагодарив меня за то, что проводил ее домой. Я смотрел, как мелькает ее голова между веток деревьев, когда она шла по аллее к дому. Когда Джози скрылась из виду, я снова вгляделся в ледяное зеркало, но теперь там ничего не было, только грубая кора подо льдом. Облако заслонило солнце, и сияние исчезло. Я почти не верил, что там мелькало наше отражение. Я не видел себя целующим Джози, это было слишком ново для меня и не укладывалось в голове. Но другие видели. Их можно вызвать как свидетелей. Теперь уже появились какие-то факты, история, которую я хотел рассказывать и в которую хотел поверить.