– Леня, у тебя все нормально? – раздался из-за двери голос Лизы, и Леон выключил воду.
– Да, выхожу.
Чувство легкости охватило его, хотелось говорить глупости, сидеть до ночи на диване обнявшись, даже свет не зажигать. И ужин, приготовленный Лизой, и то, как она совсем по-хозяйски мыла посуду, а потом расставляла ее в шкафу, – все казалось Леону добрым знаком и началом какой-то совсем другой жизни.
Испортил все, конечно, телефонный звонок. Леон со злобным рыком схватил трубку, намереваясь послать подальше непрошеного собеседника, но это звонил Хохол.
– Да, Жека, – прикрыв трубку ладонью, Леон страдальчески посмотрел на Лизу, и та кивнула, иди, мол, разговаривай, а сама уютно свернулась калачиком под простыней.
– Извини, что поздно, но у меня тут внештатная.
– Что случилось? – Леон напрягся, ожидая неприятностей.
– Ты говорил, у тебя неплохая аптечка?
– Случилось что-то?
– Да. У Марины страшная мигрень, я ничего не могу сделать, а врач нам в доме не нужен – лишние глаза. Выручай, Леон, ей очень плохо.
– Еду.
Вернувшись в спальню, он взял со стула джинсы и рубашку и под удивленным взглядом Лизы оделся.
– Что, даже не скажешь, куда собрался?
Он повернулся к ней.
– Запомни раз и навсегда, Лиза. Будут такие моменты, когда я сорвусь среди ночи и уеду, ничего не сказав. Ты не должна задавать вопросы. Знай, я не буду тебя обманывать и у меня не появится никакая женщина. Ты не должна беспокоиться. А задавать вопросы иногда бывает опасно. Запомни это, пожалуйста. Я скоро вернусь. – Он подошел к кровати, поцеловал оторопевшую Лизу и быстро вышел из квартиры.
По пустым дорогам он быстро добрался до дома, где снимали квартиру Марина и Хохол. Взлетел по лестнице, сжимая в руке небольшой кожаный футляр со шприцами и несколькими довольно редкими эффективными обезболивающими, которые Ворон заказывал специально для Леона по каким-то своим каналам. Дверь открыл Женька в серых спортивных брюках и босиком.
– Спасибо, что быстро. Она измучилась совсем, а я в этом плане косорукий, не научился уколы делать, хоть режь, – пожаловался он, впуская Леона в квартиру.
– Ты не переживай, я умею делать это хорошо. – Леон старался, чтобы его голос звучал успокаивающе.
Силуэт Марины едва угадывался в полной темноте. Она лежала лицом вниз, отвернувшись к окну и неловко подвернув под себя правую руку. На миг Леону стало не по себе – показалось, что Коваль даже не дышит, но она чуть пошевелилась и простонала негромко:
– Женя, кто здесь?
Хохол метнулся из-за спины Леона, присел на корточки перед кроватью и громким шепотом проговорил: