Глаза Люка превратились в щелочки.
— Еще как могу! Не заставляй меня доказывать это, Джесс.
Она упрямо тряхнула головой:
— И как же ты сможешь удержать меня от этого свидания?
Люк схватил за лацканы ее пальто и рывком притянул Джесс к себе. Его губы сжались в тонкую ниточку, челюсть окаменела. Выругавшись, он прильнул к губам Джесс глубоким, собственническим поцелуем. Его рука обвилась вокруг ее талии, и Джесс почувствовала властность в жесте, которым он притянул ее ближе, терзая губы. Джесс колотило от эмоций, а Люк брал от ее губ все, что хотел. А потом резко отпрянул, и Джесс заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд. Люк снова сжал ее за подбородок, и она нашла в себе смелость взглянуть в горящие яростью глаза.
— Не заставляй меня доказывать это, Джессика, — твердо повторил он и направился к своей машине.
Джесс закрыла глаза и привалилась к стене, не обращая внимания на ухмылки Сбу и членов съемочной группы. Надув щеки, Джесс выпустила воздух через сжатые губы. Слава богу, сегодня она улетает домой ночным авиарейсом…
Люк сел в машину, прижимая к уху мобильный. Сэвидж выглядел невозмутимым, их поцелуй, казалось, не произвел на него никакого эффекта. Этот человек никогда не переставал работать. Съемки ролика отняли много времени, но вместо того, чтобы ныть, он выжимал максимум из ситуации. Выполнял все указания, а между съемками и постановками кадра бросался к ноутбуку или мобильному.
Джесс знала, что Люк находится под колоссальным прессингом, но остальные даже не догадывались об этом. Он просто двигался вперед — без капризов и драм. Делал то, что должен был делать, и Джесс уважала это — уважала его.
Теперь у нее было две мантры. «Не поддаваться влечению» — ну конечно, ха-ха! И вторая: «Держись в отдалении, ищи для себя перспективы».
Впрочем, мантры уже не помогали…
Спустя три часа, приняв душ и переодевшись в деловой костюм, Люк все еще злился. С какой стати он отреагировал на желание Джесс встретиться с другим с яростью пещерного человека? Это было примитивно, первобытно… скорее рефлекс, а не осмысленное поведение… и ему это не понравилось. Черт, он ненавидел себя за это.
Он никогда не чувствовал себя таким ревнивым, слетевшим с катушек. Его, мягко говоря, не порадовал этот рев инстинкта в его голове: «Это моя женщина, моя самка!» Прошли миллионы лет эволюции, а он даже до этапа прямохождения не дошел.
Может быть, сама жизнь сыграла с ним злую шутку? Люка позабавила мысль о том, что Джесс ревнует его к фотомодели, — это потешило его эго. Тогда он и не думал, что может точно так же… ладно, в тысячу раз сильнее… ревновать.