— Ш-ш-ш! — машинально зашикала Кэрол.
На цыпочках подошла она поправить подушку. Когда она возвращалась к Эрику, ей было приятно, что он ждет ее. Они улыбнулись друг Другу. Она не думала о Кенникоте, отце ребенка. Она думала, что некто, похожий на Эрика, какой-то более возмужалый и надежный Эрик, должен был бы быть отцом Хью. Они трое играли бы… в невероятные, увлекательные игры.
— Кэрол! Вы рассказывали мне про свою комнатку, дайте мне заглянуть в нее.
— Но вам нельзя оставаться там ни секунды. Надо идти вниз.
— Согласен.
— Вы будете вести себя хорошо?
— Достаточно хорошо!
Он был бледен и серьезно смотрел на нее большими глазами.
— Вы должны вести себя лучше, чем «достаточно хорошо»!
Она чувствовала себя старше и разумнее. С силой распахнула она дверь.
Кенникот всегда казался здесь не на месте, но Эрик удивительно гармонировал с духом комнаты, когда поглаживал книги и разглядывал гравюры на стенах. Он протянул к ней руки. Подошел к ней. Она слабела, охваченная теплой волной нежности. Ее голова откинулась назад. Глаза были закрыты. Ее мысли были бесформенны, но красочны. Она почувствовала на своих веках его поцелуй, почтительный и робкий.
Тогда она вдруг осознала, что это невозможно.
Вздрогнула. Отскочила от него.
— Оставьте! — строго сказала она.
Он упрямо смотрел на нее.
— Я вас очень люблю, — сказала Кэрол. — Не портите всего. Будьте моим другом!
— Сколько тысяч и миллионов женщин говорили то же самое! И вот теперь — вы! Но это ничего не портит, это — счастье.
— Милый друг, в вас в самом деле есть что-то колдовское. Раньше я, наверное, была бы этому рада. Но теперь — нет. Слишком поздно! Я сохраню к вам нежность. Но издалека, на расстоянии. Это вовсе не означает, что она будет поверхностной и только на словах. Ведь я нужна вам, да? Я нужна только вам и моему сыну. Я так хочу быть желанной. Когда-то я хотела, чтобы меня любили. Теперь я буду довольна, если сама смогу что-нибудь дать… почти довольна!..
Мы, женщины, любим заботиться о мужчинах. Бедные мужчины! Мы накидываемся на вас, когда вы беспомощны, и суетимся около вас, и постоянно стараемся вас переделать. Это сидит в нас где-то глубоко. Вы, Эрик, будете моей единственной удачей в жизни. Сделайте что — нибудь заметное! Пусть это будет хотя бы просто продажа хлопка. Торгуйте прекрасным хлопком, караванами хлопка из Китая…
— Кэрол! Довольно! Вы любите меня!
— Нет! Просто я… Как вы не понимаете? Все кругом так давит меня, жадное любопытство этих людей… Я ищу выхода… Пожалуйста, оставьте меня. Уходите! Я больше не могу выдержать. Я прошу вас!