Магазин художественных изделий миссис Мэри Эллен Уилкс и бесплатная библиотека общества «Христианской науки» открыты ежедневно. Как трогательна эта робкая тяга к прекрасному! Дощатая однокомнатная хибарка, лишь недавно грубо оштукатуренная. Наивно пышная витрина: вазы, снизу похожие на древесные стволы, но увенчанные позолоченными шарами; алюминиевая пепельница с надписью «Привет из Гофер-Прери»; номер журнала «Христианская наука»; диванная подушка с набивным рисунком, изображающим огромный бант, нацепленный на крохотный мак; на подушке лежат соответственно подобранные моточки шелка. В глубине лавки виднеются скверные фотокопии неизвестных и знаменитых картин, полки с граммофонными пластинками и катушками фотопленки, деревянные игрушки и посреди всего этого — озабоченная маленькая женщина, сидящая в мягкой качалке.
Парикмахерская и при ней бильярдная комната. Мужчина без пиджака, по-видимому, хозяин ее Дэл Снэфлин, бреет клиента с большим кадыком.
Портняжная мастерская Нэта Хикса в переулке, отходящем от Главной улицы. Одноэтажное строение. Модная картинка, на которой изображены люди-вешалки в жестких, словно стальных одеяниях. В другом переулке красная кирпичная католическая церковь с желтой полированной дверью.
Почта — просто задняя половина заплесневелой комнаты, очевидно, бывшей лавки, отделенная перегородкой из стекла и меди. Покатая конторка у грязной, истертой стены, покрытой там и сям официальными сообщениями и объявлениями о наборе на военную службу.
Желтое сырое кирпичное здание школы посреди засыпанного гарью двора.
Отделение государственного банка — штукатурка, скрывающая дерево.
Национальный фермерский банк. Мраморный ионический храм. Чистый, изысканный, пустынный. На медной доске надпись: «Председатель Эзра Стоубоди».
Десятки таких же магазинов и учреждений.
Позади и вперемежку с ними — жилые дома, то скромные коттеджи, то большие, удобные, скучно трезвые строения — символы зажиточности владельцев.
Во всем городе ни одного здания, кроме ионического банка, которое порадовало бы глаз Кэрол. И едва ли найдется десять домов, чей внешний вид говорил бы о том, что за полвека существования Гофер-Прери его жители наконец ощутили необходимость придать родному городу хоть немного более приятный облик.
Кэрол подавляли не только беспощадное, беззастенчивое уродство и грубая прямолинейность зданий, но также отсутствие общего плана, какой-то временный характер всего, тусклые, неприятные краски. На улице было тесно от фонарей и телеграфных столбов, бензоколонок, ящиков с товарами. Каждый строил с величайшим пренебрежением к остальным. Между большим новым кварталом двухэтажных кирпичных магазинов и гаражом Оверленда из огнеупорного кирпича был втиснут одноэтажный домишко — лавочка модистки. В белый храм фермерского банка упиралась сбоку огненно-желтая лавка бакалейщика. У одного складского здания карниз был из оцинкованного железа, весь в заплатах; крышу соседнего увенчивали кирпичные зубцы и пирамиды, приплюснутые сверху плитами из красного песчаника.