ЭТО ДОМ ОЧЕНЬ СТАРОЙ ДАМЫ, ОТДАВШЕЙ ПОСЛЕДНИЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ СВОЕЙ ЖИЗНИ БОРЬБЕ С ВИВИСЕКЦИЕЙ.
МНОГИЕ МУЖЧИНЫ ИЗ ЕЕ СЕМЬИ УМЕРЛИ ЗА СВОЮ РОДИНУ.
ЗДЕСЬ НЕТ НИЧЕГО ЦЕННОГО ИЛИ ПРЕДСТАВЛЯЮЩЕГО КАКОЙ-ЛИБО ИНТЕРЕС.
САЛЮТУЮ ВАШЕМУ ФЛАГУ!
ГРАБИТЕЛИ И ВАНДАЛЫ, ПРОХОДИТЕ МИМО!
Объявление пожелтело от времени: оно висело там уже десять лет, и проезжавшие дамы почти не обратили на него внимания.
На лужайке перед домом Ребы был рассохшийся ялик, засаженный петуниями.
Спускаясь по западному склону Уопшот-Хилла, когда вся тяжесть повозки переместилась вперед на оглобли, кобыла двигалась медленно. За домом Ребы дорога шла небольшим леском, чаровавшим взгляд игрой света и тени; эта роща произвела на всех, даже на мистера Пинчера, радостное впечатление, словно она была каким-то напоминанием о рае, каким-то чудесным воплощением красоты летней природы; хотя подобные пейзажи у большинства из них висели на стенах в гостиной, однако местность, по которой они ехали — а над ними мелькали пятна света, — была не фотографией и не картиной. Все было реальностью, и сами они были из плоти и крови.
Миновав лес, они очутились возле усадьбы Питера Ковела.
Питер был фермером. Он возделывал небольшой участок под рыночные культуры: сахарную кукурузу, гладиолусы, майоран и картофель, — а прежде зарабатывал немного денег постройкой каменных стен. Могучий мужчина лет семидесяти, владелец устарелых орудий и полуразрушенного сарая, державший на кухне цыплят, а в гостиной кошек, здоровый, подчас пьяный, никогда не сквернословивший, он выкапывал из земли камни, в чем ему помогала кобыла, еще более старая, чем Леди, и складывал из них стены, которые определенно переживут поселок, какова бы ни была его дальнейшая судьба. Пусть перегородят реку плотиной и затопят его, устроив на его месте водохранилище (это вполне возможно), и в летнюю засуху люди будут приезжать или прилетать — в будущем, — чтобы полюбоваться-стенами Ковела, когда они выступят из воды, уровень которой понизится; или пусть вся местность зарастет кустарником, молодыми кленами и сарсапарелью, все равно рыбаки и охотники, взбираясь на стены, скажут, что некогда здесь явно было пастбище. Дочь Ковела, Элис, из любви к старику отцу не вышла замуж, и даже теперь по воскресеньям они рука об руку поднимались на холм, захватив с собой подзорную трубу, чтобы наблюдать за судами в бухте. Элис разводила колли. На доме висело объявление: «ПРОДАЮТСЯ КОЛЛИ». Кому нужны были колли? Лучше бы она растила детей или торговала яйцами.
Все непроданные колли лаяли на повозку, когда она проезжала мимо.