— Когда в последний раз вы видели у себя в столе пистолет?
Федор Спиридонович устало опустился на стул.
— Точно затрудняюсь сказать… Пожалуй, в феврале. Двадцать третьего вечером ко мне зашли друзья. Расчувствовался я, полез в ящик за фотографиями. Пистолет был на месте.
Осмотр тела показал, что у Игоря имеется слепое огнестрельное ранение левой половины шеи с повреждением крупных сосудов. Оружия в комнате обнаружить не удалось, между тем, судя по направлению потеков крови, эксперт полностью исключил вероятность того, что мальчик мог двигаться после ранения. Стол, за которым он сидел, немного отстоял от стены, на нем были разложены учебники, лежал полураскрытый портфель. Окно в комнате находилось справа от стола, стекла его были целы, форточки закрыты, а рамы аккуратно обклеены бумагой. Сантиметрах в двадцати от левой ножки стула на полу лежало расколовшееся пополам карманное зеркальце, размером чуть больше коробки из-под сигарет. Пистолета Федора Спиридоновича ни в комнате Игоря, ни вообще в квартире Серовых отыскать не удалось.
К полудню следующего дня стали известны результаты судебно-медицинского вскрытия. Его производили два судебных медика — Юрию Владимировичу помогал его молодой коллега. Экспертам долго не удавалось найти пулю, хотя направление раневого канала, было им приблизительно известно. Входное огнестрельное отверстие, круглая дырочка диаметром около шести миллиметров, располагалось на левой половине шеи. Налет копоти и внедрение порошинок в кожу свидетельствовали, что выстрел был сделан с близкой дистанции. Отсутствие выходного отверстия позволяло предполагать, что пуля находится в теле мальчика.
Рудик в сложных случаях работал обстоятельно и неторопливо, пожалуй, даже слишком медленно. Так иногда казалось не только следователям, но и его коллегам. В тот день, лишь через два часа после начала вскрытия, он наконец уверенно сказал:
— Вероятно, мы встретились с внутренним рикошетом. Пуля ударилась о кость и изменила направление. Придется сделать рентгенограммы черепа и верхнего отдела грудной клетки.
Пока готовили к работе рентгеновский аппарат, Рудик сел, положив полуобнаженные руки в перчатках на спинку стула, на несколько минут расслабился.
— Присядьте, Гена, и вы, — сказал он помощнику. — Поиски пули в теле могут быть очень долгими. Вот вам два примера, давних, как сама судебная медицина, и свежих одновременно. Вчера перед сном, готовясь к сегодняшнему вскрытию, я просмотрел кое-какую литературу об огнестрельных повреждениях. Один иностранец, кажется итальянец Гануто, еще в двадцатых годах описал случай, когда пуля, выстрелянная из пистолета, отрикошетировав от черепа, закончила свой путь в левой почке! Представляет интерес и сообщение профессора Эйдлина, одного из наших авторитетных судебных медиков. Извозчик, пишет профессор, был убит выстрелом в затылок. Ранение было слепым. Эксперт в поисках пули исследовал ткани головы и кости черепа, но безрезультатно. Тогда он предположил, что снаряд вышел через широко открытый рот, — и такое случалось в нашей практике. Но другой врач, более опытный, обнаружил пулю, выпущенную из револьвера системы «наган», под кожей кончика носа. Впрочем, снимки уже готовы.