Первой с работы возвращалась Антонина Анатольевна. Но в этот день, задержавшись в магазине неподалеку от дома, она увидела на улице мужа, стоявшего у табачного киоска. В подъезд они вошли вместе. Открывая дверь английским ключом, Федор Спиридонович недовольно покачал головой:
— Опять Игорь забыл закрыть нижний замок, да и этот заперт только на один оборот.
— Он, видимо, спешил, вот и убежал, захлопнув дверь, — отозвалась Антонина Анатольевна, проходя на кухню. — Завтрак съел, а до обеда так и не дотронулся.
В квартире было тихо. Федор Спиридонович, устроившись в кресле, просматривал свежие газеты. Жена хлопотала, на кухне, готовя ужин. Дверь в комнату Игоря была полуоткрыта. Оттуда доносилась музыка, и Федор Спиридонович подумал, что сын забыл выключить радиоприемник. Войдя в комнату, он неожиданно, в полосе света, падающего из коридора, увидел сына — тот сидел за письменным столом в странной, неестественной позе. Не окликая Игоря, Федор Спиридонович включил свет и замер. Мальчик почти полулежал, грудью навалившись на стол. Одежда и пол вокруг него были в крови…
Полчаса спустя к Серовым прибыла оперативная группа: следователь прокуратуры, эксперт-криминалист, сотрудники уголовного розыска. Еще через десять минут подъехал дежурный судебно-медицинский эксперт, один из старейших судебных медиков Москвы Юрий Владимирович Рудик.
Теперь во всех комнатах квартиры Серовых горел свет. Федор Спиридонович, безучастный к происходящему, оцепенев, сидел у окна, устремив неподвижный взгляд на темный прямоугольник за широкой венецианской рамой. Голос следователя заставил его вздрогнуть.
— Скажите, Серов, у вас имелось огнестрельное оружие?
Федор Спиридонович, не вставая со стула, ответил: — С войны у меня сохранился трофейный пистолет марки «Зауэр». Именное оружие. Подарил его мне перед самой демобилизацией на прощальном вечере наш комдив в 1946 году. Пистолет заперт у меня в столе. Была тогда такая мода…
Он прошел в кабинет и, достав из кармана ключи, открыл нижний ящик большого двухтумбового стола. Там лежали какие-то бумаги, пачка пожелтевших, вероятно, фронтовых фотографий и совсем новая темно-коричневая кобура. Пистолета в ней не было. Схватив кобуру и убедившись, что она пуста, Федор Спиридонович начал лихорадочно выдвигать один за другим ящики стола. На пол полетели пачки бумаг, старые газеты, записные книжки, фотографии…
Следователь прокуратуры, невысокий худощавый мужчина лет сорока, прислонившись к стене, грустно смотрел на борьбу хозяина с его реликвиями, потом тихо сказал: