Портьера заметно заколыхалась, я не удержала злобного шипения сквозь зубы.
— Что это? — тут же насторожился один из ценителей прекрасного.
Поспешно нырнула под спасительную портьеру, есть еще маленький шанс, что пронесет. Только б успеть сменить батарею в «Хамелеоне».
Пальцы позорно дрожали, когда я вынимала тоненький цилиндрик из поясной сумки, а затем вставляла в контейнер на левом запястье. Сколько секунд надо человеку, чтобы не торопливо сделать пять шагов? Именно столько отделяло меня от двух мужчин. И я слышала каждый шаг, пока дрожащие пальцы проделывали привычную операцию…
Портьеру резко отдернули в сторону.
— Ничего нет, показалось, наверное.
Ну что, дражайшая леди Саренвиль, едва не вляпались. Самым краешком пронесло. Да и то не до конца: если эти ценители искусства тут еще полчасика погуляют, у меня и вторая батарея сядет. А запаса-то больше нет. Не предназначен «Хамелеон» для длительных операций. Да и я сама так не влипала еще. А все благодаря моей самоуверенности. Это ж надо было додуматься идти на дело при полном доме гостей!
К счастью, они, погуляв еще несколько минут, все же ушли. Я с облегчением вздохнула, выбираясь из-за пыльной портьеры, и дала «Хамелеону» команду сворачиваться. Затем вынула из поясной сумки комок синего шелка, который после некоторых несложных манипуляций превратился в шикарное, но несколько вызывающее платье. Впрочем, это мало кого удивило бы, одежда из шелка арсимских пауков всегда шилась с использованием минимального количества ткани. Просто потому, что стоит метровый отрез этой ткани, как кар представительского класса. На мне сейчас два таких кара плюс хвостик в виде полного мини-бара. И я бы ни за что не стала выпендриваться, — в конце концов, в отличие от большинства зажравшихся аристократов, прекрасно знаю цену деньгам, — если бы у арсимского шелка не было нескольких весьма важных для меня достоинств. Во-первых, его можно свернуть в компактный комок, при этом материал не мялся, даже если завязать его в узел. А во-вторых, подобное платье можно надеть несколько раз, не уронив своего аристократического достоинства. Нет, я, разумеется, вполне могу себе позволить шить новый наряд на каждый прием, теперь уж точно могу. Но такой наряд в поясную сумку не спрячешь. Так что платье можно считать частью экипировки. Жаль, что свое оно уже отслужило, все-таки трижды появляться в одном и том же наряде на приеме — немного чересчур. Даже если это арсимский шелк.
Впрочем, нынешнее дело я завершила.
«Хамелеон» наконец свернулся, образовав во впадине пупка янтарную каплю. Все, остались последние штрихи: поправить прическу, подрисовать макияж, вынуть из поясной сумки ридикюль и спрятать в него саму сумку. Подобрать спрятанные в укромном уголке туфельки, они в поясную сумку никак не помещались. Вот теперь можно возвращаться на прием.