— Пусть подождет меня, — попросил Кусенев и, увидев в окно вышедшего из подъезда Леху, заторопился на улицу.
Только затеял с ним какой-то разговор, как подъехала черная «Волга». В машине был один водитель.
— Долго-долго будем кататься? — радовался Леха.
— Долго-долго, — кивнул Кусенев, открывая заднюю дверцу и пропуская его вперед. Потом сел с ним рядом и тихо сказал водителю:
— К главному входу УВД.
Сосед, между тем, крутил головой и радовался, что едет на «Волге». Кусенев же никак не мог свыкнуться с мыслью, что этот, в приличной одежде, хотя и несколько странный молодой человек совершал на кладбище не укладывающиеся в голове извращенные действия над трупами молодых женщин. Довольно странное сексуальное влечение. По медицинской терминологии это означает — некрофилия. Как же все это дико: ночью на кладбище выкапывать гроб, доставать из него холодное мертвое тело, а потом… А Леха сидит рядом, он безумно рад, что катается на машине с незнакомым дядей.
«Волга» остановилась у главного входа в УВД. Выйдя из машины, Кусенев сказал Лехе:
— Пойдем со мной.
Но тот вдруг заартачился: дернулся, словно через него пропустили ток, и закричал:
— Кататься хочу! Кататься хочу!
— Потом, потом покатаешься, пошли, — настаивал Кусенев.
— Правда, будем кататься? — уточнил тот, вытаращив глаза.
— Будем, будем, пошли…
Молча миновали милицейский пост, поднялись на третий этаж. Постучав в дверь начальника УВД, Кусенев пропустил Леху вперед, потом вошел сам. Сделав несколько шагов, Леха в недоумении замер. У стола стоял генерал, а рядом с ним сидел председатель горисполкома. Это смутило Леху, он бросил взгляд на дверь.
— Вот это и есть Алексей, который столько натворил дел на городском кладбище, — вздохнул Кусенев.
Председатель горисполкома будто остолбенел, потом поднялся со стула и нетвердой, пошатывающейся походкой приблизился к Лехе, но вдруг покачнулся и стал падать. Если бы не генерал с Кусеневым, он непременно рухнул бы на пол, но они его вовремя подхватили и положили на диван. Срочно вызвали «скорую помощь». Придя в себя, председатель горисполкома прошептал, что на Лехе одежда с его покойного сына. Скоро прибыл врач, больному сделали укол и забрали в больницу.
Как же вел себя Леха? А он, как ни в чем не бывало, молча топтался на месте и пялил на всех глаза, принимая самые разные позы. Словом, вел себя так, будто все, что происходило вокруг, его нисколько не касалось.
Генерал, усадив Леху перед собой, спросил, как и для чего он все это делал? Леха не понимал, что от него хотят, крутил головой и таращил глаза.