— Интересно, это что ж получается, Шрути такого невзрачного, как ты полюбила? — вполне искренне схватился за голову Сидус.
— Чтоо??? Вот я тебе! — замахнулся было тот на мага, но вышедший из ворот капитан городской стражи строго посмотрел на подчиненного и после пары коротких вопросов пропустил путников в город.
Всю дорогу до дома маг молчал и хмурился. Весть о смерти отца, хоть и не видел Сид от него ласкового обращения, расстроила его. Да еще парень этот рябой… Ноги колесом, нос крючком… Да и не любит он сестру совсем. За невеселыми мыслями он не заметил, как добрался по знакомой кривой улочке до дома.
Сид посмотрел на родные стены и сердце его сжалось: видно было, что эти два проклятых года мать и сестра отчаянно нуждались. Домик, и без того невзрачный, совсем покосился, ограда совсем развалилась, а все богатство составляла гранатовая рощица над старым колодцем. Между тем, у колодца склонилась высокая стройная девушка. Путники видели лишь ее роскошные каштановые волосы, убранные в пучок по обычаю этих мест, да изящные ручки, что опускали колодезный журавль.
— Шрути! — дрогнувшим от волнения голосом позвал Сидус. Та обернулась и нахмурилась, пытаясь понять, кто ее позвал. Девушка оказалась настоящей красавицей, да такой, каких и в самом Адабе не сыскать: огромные, чуть грустные зеленовато-карие глаза, тонкий нос с горбинкой и нежные губки. — Шрути, Это я, Сидус… — тихо сказал маг. В тот же миг девушка радостно рассмеялась и кинулась к нему навстречу.
— Братик, миленький, я знала, что ты придешь! Я и маме постоянно об этом говорила… — она улыбалась и плакала одновременно.
— Конечно, я не мог не прийти… — Тие показалось на мгновение, что голос его дрогнул — А здорова ли родители? Где они?
— Мама дома, спит… Ты знаешь, с тех пор, как папа умер, она тоже занемогла… Ой, ты же не знаешь, что папа умер… Ну, да не будем сейчас о грустном! — Махнула она рукой, словно отгоняя от себя плохие мысли. — Скажи лучше, кто это с тобой? — она вспомнила, что не брат не один и отстранилась от него, засмущавшись.
— Это мои друзья. Змеелов, Тия и Гюрза… — он поочередно представлял спутников и Шрути приветливо улыбалась каждому, и, хоть Тия и глядела на такую красавицу во все глаза, но от нее не укрылось, как густо вдруг покраснел Змеелов. «Чего это он?» — удивленно подумала маленькая воровка.
Шрути, тем временем, пригласила их войти, смущенно бормоча что-то об отсутствии угощения. Путники зашли в домик, что, несмотря на крайнюю бедность, был очень чисто убран. Жилище семьи Устани состояло из небольшой кухоньки и просторной комнаты с единственным окном. В темном углу на постели лежала сухонькая изможденная немолодая женщина с каштаново-седыми волосами.