Ведь манит странника к себе пустынных горизонтов бирюза.
И вот растаял на песке в рассветной зыбкой мгле
Мой след, и путь теперь не приведет к тебе.
Но помнить буду я всегда твои уста,
Покуда бедным странником хожу по грешной и святой земле!
Змеелов прислушался и усмехнулся. Тия-то, оказывается, очень недурно поет! Тем временем, на горизонте показалась крыша караван-сарая. Люди и животные, предвкушая скорый отдых, пошли быстрее. Перед самым караван-сараем Тия выбралась и паланкина и, спрыгнув на горячий песок, зашагала рядом с наемником. Но уже через несколько минут стала отставать. Ноги ее поминутно проваливались в дюны. Маленькая воровка раздраженно сопела, упорно вытягивая ноги из песка, но только еще больше выбивалась из сил. Змеелов, какое-то время молча наблюдавший за ней, наконец, сжалился и сказал:
— Если хочешь нормально ходить по песку и не проваливаться, то придется не сгибать ступню, чтобы ноги не увязали. Тебе бы войлочные сапожки на деревянной подошве, но уж времени не было сладить, так что лучше и дальше пользуйся гостеприимством Исина, чтобы не выбиваться из сил. Кстати, о чем вы там с ним болтали?
— Ой, о многом. Он оказывается такой умный! — восторженно протянула Тия.
— Послушай, надеюсь, ты ничего не выболтала о себе? Он спрашивал о нас с тобой? — подозрительно покосился на нее Змеелов.
— Спрашивал, но я сказала, что ты мой дядя, а я — сирота. Ты нашел меня в квартале нищих Феруза, куда я прибилась после смерти родителей и теперь мы идем к тебе в Хибу. А что, плохая история? — вопросительно посмотрела на него маленькая воровка. Змеелов рассмеялся:
— Ну, ты оказывается, сказочница. Хотя история твоя хороша. Так и порешим, племяшка! — он попытался было потрепать ее по щеке, как часто делали старшие родственники, но Тия возмущенно клацнула зубами совсем рядом с его пальцами, и только реакция спасла наемника от укуса.
— Не забывайся, дядюшка! — возмущенно прошипела она. Я — не младенчик и такого отношения не потерплю!
— Ой, фу-ты, ну-ты, какая грозная! — полунасмешливо — полууважительно посмотрел на нее Змеелов.
Караван, тем временем свернул на просторный двор караван-сарая и до них донесся зычный голос Бабума:
— Привааал! — скомандовал он. Люди, уже порядком вымотанные жарой поспешили укрыться под навесами в тени и прохладе небольшого оазиса, а верблюды флегматично улеглись прямо под палящим солнцем.
Тия решительно оттащила Змеелова в укромный уголок и спросила:
— Раз уж ты теперь для всех — мой дядюшка и путешествовать мы будем вместе, не расскажешь ли мне свою историю?