— Сейчас вытолкаем.
— Куда ты ее, на хрен, вытолкаешь, тут ГАЗ-66 в прошлом году месяц выталкивали, — бурчал Казимир.
Синегоров не выдержал:
— Кто тебя просил сюда ехать, сказано же — оставляем машину, и дальше пешком. Лень одолела, не видишь, какая трясина!
— А внизу-то вечная мерзлота, он же на льду стоит, — добавил Казимир.
— Порыбачили, вашу мать, теперь долбайся тут суток трое, — ворчал Синегоров, приглядываясь к колесам.
Юра залез в машину, попробовали толкнуть, но УАЗ только глубже уходил вниз. В течение часа еще пытались как-то вытащить машину, таскали гравий с дороги в мешках, подсовывали толстые ветки, но все было бесполезно.
— Всё, хорош! — наконец не выдержал Синегоров. — Идем с Казимиром на озеро, возможно «Урал» еще там, следы-то видели на дороге? А обратных нет. Сколько тут до озера?
— Километров шесть, — ответил Казимир, вытаскивая рюкзак из машины.
Оставив Юру возле машины, Синегоров с Казимиром спорым шагом двинулись к озерам. Идти было легко, несмотря на то что дорога все время шла вверх, и к озеру подошли через час. Но ни возле первого, ни возле второго озера никаких машин не было. Чистые, светлые озера в обрамлении сопок манили своей свежестью, тишиной, но пришлось возвращаться. Проклиная трясину, лед, Юру, пошли обратно. Юра за это время, сделав еще несколько попыток вырвать машину, понял всю тщету своих усилий и занялся чаем.
Перекусив и напившись чаю, решили, что один пойдет в поселок за помощью, а двое на озеро рыбачить. Узнав, что идти придется сорок километров, Юра сразу забеспокоился и посмотрел на Синегорова.
— Вы пойдете?
— Да? А машину кто засадил?
— Я же дорогу плохо знаю и в поселке не знаю, к кому обращаться, — пытался отбиться Юра.
— Ничего, дорога практически одна, не заблудишься, возьмешь мое ружье, а к кому обращаться, я тебе скажу и записки им напишу, — успокоил его Синегоров. Тут же он достал ручку, записную книжку и написал две записки, одну старому своему товарищу Чемоданову, другую председателю артели, располагавшейся в поселке.
Тяжко вздыхая, Юра собрался в дорогу.
— Дойдешь нормально, темнеть не будет, ночи сейчас светлые, белые, иди посередине дороги, заряди ружье пулями, и вперед, — напутствовал его Синегоров.
Через несколько минут Юра исчез за поворотом.
«Завтра часов в 12–13 подъедут», — прикинул Матвеич. Казимир уже вытащил резиновую лодку, спиннинги, рюкзаки, и, навьючив все это на себя, они снова отправились на озеро, оставив машину в яме.
К озеру подошли часов в шесть вечера и, еще раз полюбовавшись прекрасным видом таежного озера, разбили на берегу небольшой бивак. Казимир, взяв удочку, тут же побежал рыбачить, а Синегоров еще долго сидел на берегу и наслаждался красотой озера. В абсолютно неподвижной зеркальной глади отражались противолежащие сопки, лиственницы, облака, и порой непонятно было, где вода, где небо. Тишина стояла первобытная, только комары зудели над ухом. Вдоволь налюбовавшись, Синегоров стал сооружать место для отдыха, затем разжег небольшой костерок и вскипятил чайник. Позвал Казимира, но тот весь ушел в любимое свое занятие — ловлю хариуса — и только отмахнулся. Напившись чаю, Синегоров взял свою удочку и тоже пошел рыбачить. Покидав леску часа полтора, вытащил семь приличных хариусов. Потом клев пропал совершенно, что и подтвердил подошедший Казимир, обежавший уже почти все озеро. Закинув леску по последнему разу, пошли на свою стоянку варить уху.