А меня ждет столица Дал Риады и охота на Орден. Я — Страж, что мне человеческие беды и заботы?
* * *
— Ваше великолепие, я на пару слов.
— Да, сеньор Эйстер, — герцог поднял голову. Вид у него был заспанный, не иначе, так и дремал — сидя в кресле.
Он здорово осунулся, а под глазами набрякли тяжелые мешки.
— Мне показалось, что вам немного досаждает эта толпа народа за крепостной стеной.
Герцог поморщился. Не секрет, что его раздражает моя привычка иронизировать по любому поводу.
— Чего вы хотели?
— Что скажете, если я помогу вам избавиться от нее? Не бесплатно, конечно. Все на свете имеет свою цену.
Умберто посверлил меня неприятным взглядом, но включился в игру:
— И какую оплату вы ждете?
— Вы отдадите мне Франческу.
Он моргнул:
— В жены? Да, конечно…
— Погодите, разве я сказал «в жены»? Нет-нет, никаких свадеб — определенно, я слишком молод для брака. Вы просто отдадите мне ее. Я хочу владеть ею безраздельно.
Думал, он ударит меня, но герцог сдержался:
— Объяснитесь, что значит «отдать»? Она не крестьянка и не рабыня для постельных утех с востока.
— Ровно то, что я сказал. Вы полностью и прилюдно отречетесь от любых прав опекуна и отца и передадите мне всю власть над ее судьбой. Так, будто у вас никогда не было дочери. И да — хочу сразу предупредить, я увезу ее на север. Девочке пора посмотреть мир.
— Если это шутка, она граничит с оскорблением.
— Никаких шуток, ваше великолепие. Я берусь до завтрашнего утра избавить вас от армии Фреццо и за это прошу вашу дочь. Ах да, оплата, разумеется, только после того, как я выполню свою часть сделки. Если мне это не удастся, вы ничего не должны. Можете даже покарать меня за дерзость, предложение и впрямь несколько вызывающее. Отчаянные времена, отчаянные меры.
В этот раз он молчал очень долго. Гриск знает, о чем думал. Вряд ли поверил, скорее, просто был в полном отчаянии.
Умберто Рино оперся крупными сильными ладонями о стол и поднялся, словно поднимал небо на плечах, подобно легендарным атлантам.
— Хорошо, сеньор Эйстер. Если вы сделаете это, вы получите Франческу.
* * *
Под утро я поднялся на ближайшую к воротам башню. Часовой отсалютовал мне мечом. Его лицо показалось знакомым, должно быть, нам приходилось стоять рядом на стене, отражая атаку.
— Что там?
— Все спокойно, сеньор. Похоже, штурма в ближайшие часы не будет.
— Отлично! — я подошел к краю, разминая руки. То, что я собирался сделать, пугало даже меня. Однако где-то внутри жила твердая уверенность, что задача по силам.
По-своему изумительное чувство, когда готовишься совершить чудовищную глупость и знаешь, что это именно глупость, но останавливаться нет никакого желания.