— Легендарный конунг и скальд, прародитель династии ундландских королей. Серьезный был парень, настоящий пират.
Он кивнул:
— Ты знаешь легенду о его смерти?
— Не совсем.
То ли я не запомнил подробностей, то ли в семейных преданиях история смерти меднобородого пращура всегда стыдливо опускалась.
— Это грустная легенда о предательстве и мести.
— Давай уже, не томи.
Брат последовал призыву и начал рассказывать. С выражением, чуть нараспев, как ярмарочный сказитель:
— Полосатых парусов Гунтара одинаково боялись на берегах Янтарного океана и Срединного моря. Он водил за собой девять кораблей, и каждый воин на каждом корабле давал великий грунд верности своему конунгу. Ты ведь знаешь, что такое грунд?
Я знал. И слишком хорошо знал цену пустым обещаниям.
— Но он состарился, и удача отвернулась. Год за годом добычи становилось все меньше, а раненых и убитых — все больше. Сложнее было набирать новых людей. В одной из битв Гунтар потерял все свои корабли, кроме одного, последнего, на котором скрылся. Такое бывает, везение пирата изменчивей портовой девки. Команда стала роптать, виня конунга. Они выбрали нового капитана, а Меднобородого высадили на скалистом островке, где гнездились только чайки. Он умер от голода, и говорят, что когда его нашли, у трупа были обглоданы пальцы до кости.
— Это все весело. Особенно деталь с пальцами. А что насчет горна?
— Перед смертью Гунтар проклял предателей. Говорят, он начертил проклятье собственной кровью на этом горне. Отныне нарушившие грунд обречены скитаться на своем корабле между жизнью и не-жизнью. Еда их — Голод, питье — Жажда, постель — Усталость. Навсегда и до скончания времен.
Легенды моей родины всегда такие суровые.
— Звучит довольно жутко. А при чем тут горн?
Джанис сделал большой глоток из почти остывшей чаши, покатал вино на языке:
— Кто воспользуется горном, может вызвать этот корабль. Он нигде и везде, ему нет преград. Можно приказать отвезти тебя куда угодно — было бы море. Широкие реки тоже подойдут. А знаешь, что самое интересное? Есть мнение, что проклятие до сих пор в силе. Любой, нарушивший грунд, после смерти обречен стать частью команды. Так что я бы поостерегся.
Эта обмолвка была как удар в живот — один из тех, после которых сгибаешься и пытаешься вдохнуть, но ни гриска не получается. Пришлось отвернуться, чтобы Джанис не заподозрил неладное по моему лицу.
Если это правда, значит…
— Сомневаюсь, что подобное можно устроить на одних рунах, — пренебрежительно протянул я.
Голос не дрогнул.
— Не знаю, Элвин. Он был сильный маг, просто любил работать через руны. И очень скверно умер. Если легенды не врут о силе Гунтара, могут не врать и насчет проклятья.