Глотать больно. Вино попадает не в то горло, и я долго пытаюсь откашляться и утираю выступившие слезы. А княгиня рассматривает меня с любопытством, словно диковинное насекомое.
— Ты не знала, — говорит она, в изумлении качая головой. — Как такое можно было не заметить, девочка?
— Зачем… — голос звучит хрипло, сдавленно. — Зачем вы солгали мне тогда?
Она пожимает плечами:
— Было интересно, что получится. Элвина не так просто задеть, а тут такая возможность. Кто же знал, что мой мальчик примет все настолько близко к сердцу.
Иса берет еще один камушек и продолжает — задумчиво, с легкой грустью в голосе:
— О нем по-прежнему никаких вестей?
Я качаю головой.
— Шесть лет… — вздох. — Знаешь, — в ее голосе появляется доверительная нотка, — временами я скучаю. Он был такой затейник… никогда не знаешь, чего ждать. Особенно когда злился. Как на последнем балу…
И снова память почти против воли отзывается на слова княгини. Подсовывает все, подсмотренное в малой гостиной. Так, словно это было вчера. Свист хлыста, красные полосы на белоснежной коже, распущенная шнуровка платья, животные стоны…
— А что было на балу, ваше высочество?
Княгиня медленно проводит изящным пальчиком по нижней губе. По ее лицу ползет улыбка.
— Очень… неожиданная и приятная импровизация, дорогая. Элвин всегда умел меня удивить, — в ее голосе нежность. — Ты когда-нибудь думала, что невозможно повелевать, не испытав сладость подчинения? Цену власти понимаешь лишь вкусив полной беспомощности…
Я отвожу взгляд.
Хотела? Она этого хотела?! Унижения, боли, страха?! Хотела, чтобы ею овладели, как шлюхой, вот так — между делом, торопливо и грязно?!
Смотрю на ее мечтательное лицо, вспоминаю, каким довольным был ее голос в тот вечер, и вдруг понимаю — да.
Хотела.
Это слишком дико. Мысли разбегаются в стороны — подумаю потом, сейчас нельзя выдать себя, нельзя дать понять княгине, что я видела их…
— Мне не нравится чувствовать себя беспомощной, ваше высочество.
Она откладывает щипчики, чтобы снисходительно похлопать меня по плечу:
— Это потому, что ты и так все время беспомощна, девочка. Вот тебя и тянет приказывать. — И тут же, повелительно и резко: — Что там с договором?
Я выдыхаю и пытаюсь взять себя в руки. Вечер откровений закончился. Время показать, на что я способна.
— Я не успела просмотреть все. — Не успела потому, что она меня отвлекала, но говорить этого нельзя. — Но вот эти пункты — взгляните на формулировки.
Она бегло просматривает мои пометки и рекомендации по замене. Едва бросив взгляд в бумаги, возвращает их мне, отчего мои подозрения перерастают в уверенность.