Отправила сообщение и убрала лаки на трюмо. А то разобью ненароком что-нибудь, это я умею. Зазвонивший телефон отвлек меня ненадолго от Баронета.
— ОН МЕНЯ БЕСИТ!!! — проорала трубка голосом Морозовой.
Так, ясно, эти голубки в очередной раз поцапались. Каждый день у них что-то происходит.
— И чем тебе на этот раз не угодил Федька?
— ВСЕМ!
— Юль, успокойся. — Спокойно говорила я. — Ты что-то нашла в документах?
— Да! — подруга продолжала злиться. — Эта курица общипанная перевела деньги на свой счет. И немалую сумму.
— Ого! — я знала, что Климова сволочь, но что она еще окажется и воровкой? Это стало неожиданностью для всех.
— Да. Я говорю, что надо писать заявление на нее, а этот… — Юлька, видимо, тщательно подбирала эпитет, характеризующий Баринова, но так и не найдя подходящий, продолжила, — не хочет. Тоже мне джентльмен нашелся.
— Согласна, дурак. — Я не одобряла действий шефа в таком деле. Кому он делает хуже? Раз простить Климовой воровство, потом еще кто-нибудь пострадает от ее действий.
— Да хуже. Он идиот. — Юлька уже говорила спокойным голосом, я не зря выступила в роли громоотвода. — Остальное я разгребаю потихоньку.
— Много там еще работы?
— Хватает. Баринов бы еще не бесил меня — вообще было бы идеально.
— Так не бывает. — Решила поддразнить подружку. — Чем он тебя так раздражает?
— Фактом своего существования. — Отрезала Морозова.
Я так и знала, что он ее сильно зацепил!! А-а-а-а, я гений!
— Ладно тебе. — Миролюбиво заговорила я. — Федор хороший человек. В вопросах женского пола ведет себя не слишком хорошо, но это его дела. Он никому не обещает жениться, а потом кидает девушек. Сам разберется, как ему быть. Кстати, Юль, пока он — был женат, налево, даже не глядел. Всегда и везде появлялся с женой и с работы спешил домой.
Юлька насторожилась:
— Ты зачем мне это все рассказываешь?
— Да просто так. — Того и гляди, Морозова скоро догадается, что я хочу свести их вместе. А этого мне не нужно. — Просто у тебя Баринов раскрашен черной краской, а я тебе разбавляю палитру. Там много прекрасных оттенков.
— Ба, Романова, — иронично потянула подруга, — да ты мать, художник! Непризнанный гений!
— Очень приятно познакомиться, гений. — Дурачилась я. — Вот язва ты, Юленька. — Постарайся укротить свой язык, успокоиться и посмотреть на Федора беспристрастно. Сама увидишь, что ошибалась.
— Не думаю. — Проворчала Юля. — Мое мнение ничто не может изменить.
Ну-ну, это Баринов еще не включил свое знаменитое обаяние. Против него Морозова точно не устоит. Я вон с трудом себя контролировала, когда Федька смотрел на меня своими шоколадными глазами, а губы его были красиво изогнуты в полуулыбке. Юльке только предстоит узнать это на себе. И если она думает, что сможет остаться безучастной — это огромное заблуждение, с которым ей придется вскоре расстаться.