– Спасибо, сэр.
– Тебе спасибо. И вот еще что – ты бы не мог нам какой-нибудь еды организовать? Настоящей, из ресторана.
– А что вам принести?
– Принеси чего-нибудь обычного из необычного, но что можно есть – без извращений. И еще пол-литра воды.
– Я понял, сэр.
– Вот деньги. – И Брейн подал двадцать сакверов. – Один саквер тебе – за работу.
– О, сэр! Спасибо… только знаете что – один ваш прямо с китганом по коридору прошел. Может быть, вы скажете ему, что этого здесь лучше не делать?
– Извини, Банни, это тот, которому даже я не указ. У него начальство… куда мне не дотянуться.
– Понял, – кивнул охранник. – Пойду за обедом.
Вернулись Дынер и Пенс, после чего лейтенант стал готовиться делать своему подопечному инъекцию.
– А может, не надо? – попытался возразить тот.
– Нет-нет, солдат, ты уж потерпи. Доктор сказал колоть, пока не выздоровеешь, – сказал Дынер, и Пенс, вздохнув, смирился.
– А мы обед заказали, – сообщил Брейн, чтобы отвлечь Пенса от неприятной процедуры.
– Правда? А вкусненькое будет?
– Уверен, что будет, – сказал Брейн.
– Да у него эта… ну в баночках таких странных – она закончилась. А ему оно нравилось, – сказал Дынер.
– А что там было, в баночках?
– Я не решился пробовать и даже нюхать, но ему нравилось. Зажмуривайся, солдат!
Пенс зажмурился, и Дынер щелкнул инъектором, уколов пациента в предплечье фиолетовой молнией.
– Ой! – вскрикнул тот, но после открыл глаза и улыбнулся.
– Ты молодец, настоящий герой, – заметил ему Брейн.
Он уже понял, что его методика регулярных похвал и поддержка этой атмосферы остальными бойцами позволяла держать пациента в более-менее адекватном состоянии, хотя поначалу Брейн опасался, что все силы будут уходить на успокаивание Пенса. Да и военный врач перед оправкой тоже давал какие-то пессимистические прогнозы. Но пока обходилось.
Вернулся охранник, прикатив ресторанную тележку, перегруженную заказами, и вернул Брейну сдачу.
– И ваша вода, сэр, – сказал он, убирая в карман заработанный саквер.
– Спасибо, приятель. Это очень кстати.
По части набора угощений Брейн зря опасался, что будет нечто такое, о чем его бойцы и не слышали. Все блюда, так или иначе, являлись «пищевыми батончиками», только иной, изысканной формы, цвета, запаха, но ни намека на натуральное происхождение.
Бойцы поели и легли отдыхать, установив дежурство – верить в добрую волю начальника службы безопасности Брейн не собирался.
Группа провела на борту лайнера двенадцать часов и в ночную смену сошла на одной из станций – за семь часов до «Кавир восемнадцать», объявленной конечным пунктом начальнику безопасности.